Печать личности Жукова, его полководческого таланта лежит на ходе и исходе важнейших стратегических операций Советских Вооруженных Сил.

Генерал армии А.М. Майоров ВИЖ 1986 № 12 стр. 40

Глава 11. Действовать по-боевому!

1

Не боюсь повторить: штаб — это мозг. Удар по штабу, это - кувалдой по черепу. Чтобы лишить противника приятной возможности бить ломом или разводным ключом по вашей голове, вы обязаны свой штаб спрятать и защитить. Противник не должен знать кто, где и когда принимает решения, в чем они заключаются, когда и как передаются исполнителям.

Принято считать, что работа начальника штаба сводится к добыванию, сбору, изучению, обработке, отображению, анализу и оценке обстановки, подготовке решений, приказов, планированию боевых действий, организации взаимодействия, контролю за исполнением. Это так. Но это не все. И это даже не главное. Вы можете придумать гениальные планы, но до войск они не дойдут. Что толку от такой гениальности? Поэтому перед тем, как принимать решения, надо создать систему управления, т.е. места, где вы будете решения приниматься, и каналы связи, по которым принятые решения будут передаваться исполнителям. Проще говоря, прежде, чем думать над тем, вправо рулить или влево, надо иметь в руках рулевое колесо. Работа начальника любого штаба должна начинается не с принятия мудрых решений и отдачи гениальных приказов, а с создания системы управления войсками. Эта система должна быть устойчивой, неуязвимой, скрытной. Это первая забота начальника любого штаба, от батальона и выше. Начальник любого штаба лично отвечает за оборудование, маскировку, охрану и оборону командного пункта и узла связи.

Имея это в виду, вернемся к величайшему полководцу ХХ века Георгию Константиновичу Жукову, который 13 января 1941 года был назначен на пост начальника Генерального штаба РККА.

Если вы водитель, если вы получили от предшественника старый самосвал, то первым делом интересуетесь: есть ли в нем место для водителя? Есть ли руль, рычаги и педали? Смею предположить, что, получив назначение в Генеральный штаб, великий стратег Жуков первым делом спросил: а где будет мое рабочее место в случае войны? Где тот подземный командный пункт, в котором я буду находиться в последние часы мира, в первые и все последующие мгновенья, дни и годы войны? Не из своего же высокого кабинета я буду управлять войной! Где они, спрятанные от вражеских глаз и надежно защищенные бункеры для моих помощников, для операторов, разведчиков, шифровальщиков, связистов и всей остальной штабной братии?

Командный пункт Генерального штаба должен быть прикрыт, защищен, и от вражеского взгляда спрятан. Итак, где же подземные бетонные казематы для Генерального штаба и его выдающегося начальника?

Я предположил, что великий стратег такие вопросы задал. Но мое предположение оказалось ошибочным. Великий стратег таких вопросов не задал. Жуков не интересовался, откуда и как он будет руководить отражением гитлеровского нашествия. Он сидел в Генеральном штабе день, два, неделю, месяц, пять месяцев. Он никак не мог сообразить, что Красной Армией все же надо будет как-то управлять в ходе войны, а для этого надо создавать систему управления. Начинать надо с командного пункта Генерального штаба. Одновременно надо потребовать от командующих военными округами, флотами, армиями и флотилиями, чтобы они тоже построили, оборудовали и замаскировали свои командные пункты. Систему командных пунктов надо объединить узлами и линиями связи, которые тоже должны быть хорошо прикрыты от любой опасности, защищены и спрятаны.

2

В Красной Армии существовала великолепно отлаженная система управления боевыми действиями в ходе захватнической войны на чужой территории. Для наступательной войны были подготовлены командные пункты в поездах. Эти командные пункты можно было решительно и быстро перемещать вслед уходящим вперед войскам. Для этих подвижных командных пунктов уже в мирное время вблизи государственных границ были подготовлены укрытия с выходами подземных кабелей правительственной связи. Были также созданы поезда связи, которые могли разворачивать узлы стратегической системы связи в районах расположения поездов управления. Для защиты подвижных командных пунктов и поездов связи были сформированы дивизионы, как обычных бронепоездов с танковым вооружением, так и дивизионы зенитных бронепоездов.

А для войны оборонительной не было сделано ничего. Система управления боевыми действиями Красной Армией в оборонительной войне начисто отсутствовала.

Сам Жуков ситуацию описывает так. "При изучении весной 1941 года положения дел выяснилось, что у Генерального штаба, так же как и у наркома обороны и командующих видами и родами войск, не подготовлены на случай войны командные пункты, откуда можно было бы осуществлять управление вооруженными силами, быстро передавать в войска директивы Ставки, получать и обрабатывать донесения от войск. В предвоенные годы время на строительство командных пунктов было упущено". ( Воспоминания и размышления. Стр. 218-219)

Когда речь идет о победах, то великий полководец говорит: я предположил, я предвидел, я знал, я решил, я потребовал, я настоял, я отстоял. А когда речь заходит о просчетах и ошибках, о преступной халатности, тот же стратегический гений использует неопределенную форму: кем-то неодушевленным и бестелесным было упущено время на строительство командных пунктов. Красная Армия не имела системы управления войсками на случай оборонительной войны, и в этом, понятно, кто-то виноват, но только не начальник Генерального штаба генерал армии Жуков, который персонально за систему управления отвечал.

Виноваты ли предшественники Жукова? Несомненно. Но мы их не причисляем ни к гениям, ни к святым. А тут почти святой стратег был назначен начальником Генерального штаба 13 января 1941 года, но только весной он сообразил, что у него нет ни места водителя, ни руля, ни рычагов, ни педалей.

Если великий стратегический гений сообразил весной 1941 года, что Генеральный штаб не имеет командного пункта на случай оборонительной войны, значит, предполагаем мы, означенный гений тут же распорядился командный пункт построить. Увы. Мы с вами снова ошиблись. Это нам легко рассуждать: нет командного пункта, значит, его надо возводить. А у гениев все не так. Прежде чем предпринять какие-то действия, им надо думать, думать и думать. Неделями и месяцами.

Жукову подчиненные напоминали: надо строить КП! А Жуков запрещал. Подчиненные требовали, а Жуков снова запрещал. И уже не просто, а категорически.

Маршал Советского Союза А.М. Василевский в 1941 году был генерал-майором в Оперативном управлении Генерального штаба. Не называя никого по имени (но мы то знаем, кто персонально отвечает за командный пункт Генерального штаба), Василевский сложившуюся ситуацию описывает так: "Несмотря на все наши настояния, до войны нам не разрешили даже организовать подземный командный пункт, подземное рабочее помещение. Только в первый день войны, примерно в то же время, когда началась мобилизация, а мобилизация — как ни странно это звучит, — была объявлена в четырнадцать часов двадцать второго июня, то есть через двенадцать часов после начала войны, в это время во дворе 1-го Дома Наркомата обороны начали ковырять землю, рыть убежище." ("Знамя" 1988 № 5. Стр. 90)

В январе 1941 года гениальный Жуков пришел в Генеральный штаб. Весной, он сообразил, что нет командного пункта. Но пока война не грянула, он созданием, развитием и совершенствованием системы управления вооруженными силами не занимался, т.е. он не выполнял своих прямых служебных обязанностей.

3

Одновременно с созданием системы управления Красной Армией, Жукову надо было готовить планы оборонительной войны. Планов не надо было много. Следовало набросать на карте общий замысел: что мы намерены делать в случае нападения противника. Затем — распределить боевые задачи: кто и что обязан делать в случае нападения противника и непосредственно перед этим нападением.

Если бы Красная Армия готовилась к оборонительной войне, то каждому командиру, от командующего округом и ниже, следовало только указать боевую задачу, сказать, ЧТО надо делать. А на вопрос КАК, каждый командир и его штаб должны были искать свои ответы. Каждый командир и его штаб должны были сами составлять планы обороны.

Однако Красная Армия готовилась не к оборонительной войне на своей территории, а к какой-то другой войне. Потому всем командирам и всем штабам запретили составлять какие-либо планы на случай войны. Все в свои руки взял начальник Генерального штаба генерал армии Жуков. Генеральному штабу под руководством Жукова пришлось составлять планы не только для высшего руководства, но и для всех нижестоящих эшелонов командной структуры.

В случае войны, приграничные военные округа превращались во фронты. Каждый фронт — это группа армий. Генеральный штаб готовил подробные планы боевых действий для каждого фронта, каждой армии, корпуса, дивизии, полка. Все эти планы упаковывали в так называемые "красные пакеты". Каждый командир, от полка и выше, в своем сейфе имел "красный пакет", но не имел представления, что в нем содержится.

В случае опасности из Генерального штаба должен был поступить приказ на вскрытие пакетов. Получив приказ, каждый командир должен был вскрыть "красный пакет" и действовать в соответствии с указаниями, которые в нем содержались.

Была проделана огромная работа по составлению планов. Однако действия Красной Армии 22 июня 1941 года — это разнобой и полная анархия. Создается впечатление, что все, от рядовых солдат до Жукова и Сталина, не знали, что кому надлежит делать.

Так были ли у Красной Армии планы войны? Планы были. Маршал Советского Союза А.М. Василевский объясняет: "Разумеется, оперативные планы имелись, и весьма подробно разработанные, точно так же, как и мобилизационные планы. Мобилизационные планы были доведены до каждой части, буквально, включая самые второстепенные тыловые части, вроде каких-нибудь тыловых складов и хозяйственных команд... Беда не в отсутствии у нас оперативных планов, а в невозможности их выполнить, в той обстановке, которая сложилась". ("Знамя" 1988 №5 стр.82.)

Если верить Василевскому или любому нашему полководцу и академику, то получается вот что. Величайший стратег ХХ века Г.К. Жуков составил планы отражения агрессии. Планы были воистину великолепными. Но у этих планов был совсем небольшой недостаток: в случае агрессии их было невозможно выполнить.

Представьте себе самого лучшего в мире специалиста по тушению пожаров. Он составил невероятный по красоте и изяществу план тушения пожара в вашем доме. Всем этот план хорош, но у него — совсем мелкий изъян: в случае пожара от этого плана нет толка. А в остальном этот документ — образец для подражания и предмет зависти для соседей.

Именно такой план защиты Родины составил Жуков. А ведь это анекдот из разряда "Нарочно не придумаешь". Надо иметь воистину неземной талант и феноменальные способности, чтобы придумать такой план обороны страны, который нельзя использовать для обороны страны. И нас разрывает любопытство: покажите же нам этот план! Но нам отвечают: план Жукова — это величайший государственный секрет Советского Союза. На это мы мягко возражаем: сгнил ваш Советский Союз и рухнул. Ничего, отвечают хранители секретов, а план все равно никому показывать нельзя.

Ситуация становится совсем смешной, если вспомнить рассказы самого Жукова о том, как в январе 1941 года он мысленно предвосхитил весь германский план "Барбаросса". Бывает же такое: наш стратегический гений с расстояния в полторы тысячи километров видел насквозь все германские штабы, все их сейфы и документы, которые в них содержались. А потом, основываясь на результатах своего ясновидения, тот же гений составил свои собственные планы, которые оказались совершенно непригодными для противодействия германскому вторжению.

4

Сам Жуков знал, что его план отражения агрессии годится для любого употребления, для любого развития событий, но не годится для применения по прямому назначению. Потому Жуков даже не пытался ввести свой план обороны государства в действие. Читайте мемуары Жукова. Он рассказывает, что чувствовал приближение войны. Коль так, вводи в действие свой гениальный план, прикажи всем командирам вскрыть "красные пакеты"! Но Жуков не спешил.

Вот рассказ Жукова: "И вот поймите наше с Тимошенко состояние. С одной стороны тревога грызла души, так как видели по докладам из округов, что противник занимает исходное положение для вторжения, а наши войска из-за упорства Сталина не приведены в готовность, с другой же — сохранялась все еще, пусть и небольшая, вера в способность Сталина избежать войны в 1941 году. В таком состоянии мы находились до вечера 21 июня, пока сообщения немецких перебежчиков окончательно не развеяли эту иллюзию" (ВИЖ 1995 №3 стр. 41)

Итак, вечером 21 июня 1941 года у Жукова больше нет иллюзий. Он понимает: это война! Но почему не вводит в действие свой гениальный план?

И вот с границы каскадом пошли сообщения: враг бомбит аэродромы, артиллерия противника открыла ураганный огонь, подводные лодки минируют подходы к нашим портам и базам, диверсионные группы противника захватывают пограничные мосты, по этим мостам на нашу территорию лавиной идут танки! Что же должен делать Жуков, получая такие сообщения? Ясное дело: вводить в действие план отражения агрессии! Но он упорно этого не делает. Жуков описал беспомощного растерянного бестолкового Сталина и себя спокойного, рассудительного, трезвомыслящего. Если дело именно так и обстояло, то в первые минуты войны Жуков должен был успокоить товарища Сталина: у нас есть план войны! Его просто надо ввести в действие!

Интересно, что и четверть века спустя, когда гениальный полководец творил свой бессмертный шедевр, он даже не пытался оправдываться и валить вину на Сталина: я, мол, имел план обороны страны и хотел его ввести в действие, но мне помешал Сталин. Но нет таких оправданий, как нет у Жукова и никаких упоминаний о существовании плана войны. Начальник Генерального штаба в момент начала войны или вовсе оказался без планов или попросту забыл, что они у него есть.

В момент начала войны Жуков не вспомнил о своих планах, но он о планах войны не вспомнил и через десятилетия после войны, когда работал над своим эпохальным шедевром.

Опубликованы тысячи книг и статей участников тех событий, и ни один маршал, ни одни генерал или адмирал, ни один офицер, ни один историк-исследователь не сообщил о том, что Жуков или кто-то еще приказал ввести в действие заранее разработанные планы и действовать в соответствии с инструкциями, которые хранились в "красных пакетах".

Ни один командующий фронтом, флотом, армией, флотилией, ни один командир корпуса, дивизии, бригады или полка НИКОГДА не получал приказа на вскрытие "красного пакета".

5

В "Ледоколе" я писал, что планов отражения агрессии не было, зато существовал план внезапного нападения на Германию и захвата Европы. Кодовое название операции — "Гроза". План был детально отработан. Он должен был вводился в действие немедленно после того, как командующие фронтами и армиями получали короткий сигнал: "Гроза".

Существовал ли план "Гроза"? Был ли установлен такой сигнал? Или это мои фантазии?

Отрицать существование такого сигнала Министерство обороны России не может. Однако этому сигналу дали другое объяснение. "Сигнал "Гроза" был действительно установлен. Но означал он совсем иное. По нему командиры дивизий армий прикрытия должны были вскрыть "красные пакеты". В последних содержались приказы с указанием мероприятий по занятию боевых позиций для отражения атак противника в случае агрессии." ("Красная Звезда" 30 июля 1993)

Если мы поверим объяснениям Министерству обороны России, то попадем в глухой тупик. Получается странная картина. Каждый командир имел "красный пакет", и был установлен сигнал "Гроза", который предписывал командирам вскрыть "красные пакеты". И вот вопрос: когда сигнал "Гроза" был передан войскам? Когда великий Жуков этим сигналом ввел в действие планы войны? Ответ: никогда.

Ключ от всех планов — у Жукова. Стоит Жукову дать сигнал, и тогда каждый командир вскроет "красный пакет", и все будут действовать согласованно по единому заранее разработанному плану. Но Жуков сигнала не дал. "Красные пакеты" так и остались в сейфах. А каждый командир действовал по своему усмотрению. Естественно, что получился разнобой, который привел к величайшему разгрому в мировой истории. Разгром 1941 года повлек за собой многие следствия, включая и крушение Советского Союза.

Официальная кремлевская пропаганда опрокинула самосвалы блевотины на командный состав Красной Армии. Ныне миру внушено, что командиры Красной Армии были трусливы, глупы и ленивы. По приказу Министерства обороны России некий ученый муж из университета Тель-Авива даже провел специальное исследование, и с научной точностью вычислил в процентах количество идиотов среди командиров Красной Армии.

Но давайте попробуем поставить себя на место тех несчастных красных командиров. Давайте попробуем посмотреть на мир из под козырьков их фуражек. Командирам советских полков, бригад, дивизий, корпусов, командующим армиями и фронтами категорически запрещалось разрабатывать какие-либо планы на случай войны. За всех думал Жуков. Планы войны проступали из Генерального штаба, хранились в опечатанных пакетах как величайшая государственная тайна. Что там Жуков запланировал, знать до начала войны не полагалось. И вот война. Своего плана у вас нет. И не по вашей вине. На вскрытие "красного пакета" требуется разрешение того же Жукова. Но разрешения тоже нет. За самовольное вскрытие пакета вас уничтожат. В таком же положении — вся Красная Армия. Сотни тысяч командиров не имеют никаких планов и гибнут зря. Сговориться о совместных действиях тысячи командиров не имеют ни времени, ни возможности, да они и не имеют права этого делать. Для того, чтобы организовать совместные действия всей армии существует Генеральный штаб. Но он свою задачу не выполнил, потому лучшие командиры, лучшие штабы и боевые части Красной Армии без толку погибли на границе. И вот после смерти, всех этих командиров обливают грязью, называют дураками и вычисляют процент идиотов в их рядах.

Жуков по злому умыслу, по глупости или с перепугу ЗАБЫЛ отдать приказ на вскрытие пакетов. Тем самым Жуков оставил Красную Армию без планов, следовательно, подставил ее под разгром. И вот его называют гением. Даже орден Жукова учредили для таких же, как он, гениев, для тех, кто не способен справляться с простейшими обязанностями в критической обстановке.

6

Без дисциплины нет армии. Дисциплина, это фундамент и стальной каркас вооруженных сил. Дисциплина армейская бывает слепой. На войне весьма часто слепая дисциплина оправдана. Вы полководец, вы не имеете права раскрыть свой замысел. Потому десятки, сотни тысяч, а то и миллионы людей вынуждены выполнять ваши приказы, не понимая их смысла. Вы просто отдаете распоряжения, что надо сделать, не объясняя зачем.

Однако дисциплина становится самоубийственной, если войскам отдают дурацкие приказы.

Начальник Генерального штаба генерал армии Жуков перед войной отдал достаточно приказов, которые полностью парализовали Красную Армию: самолетов противника не сбивать! Патроны и снаряды у передовых полков и дивизий изъять! Чтобы не было случайной артиллерийской стрельбы, замки с орудий снять и сдать на склады! Пограничные мосты разминировать! На провокации не поддаваться! За попытки стрелять по германским самолетам-нарушителям всех виновных судить судом военного трибунала!

За выполнением приказов Жукова весьма бдительно следили товарищи из НКВД и НКГБ. В марте 1941 года (когда Жуков уже был начальником Генерального штаба) все руководство флота чуть не пошло под расстрел за то, что флотские зенитчики открывали огонь по германским самолетам-нарушителям. Жуков не сделал ничего, чтобы оправдать флотских командиров и отменить приказ самолеты-нарушители не сбивать. Наоборот, товарищи из НКВД предъявили обвинения руководству флоту не по своей инициативе, а по записке Жукова, который требовал примерно наказать всех, кто стреляет без приказа. После войны свое поведение Жуков объяснял весьма удивительным образом: мы боялись спровоцировать войну, не хотели давать Гитлеру повода для нападения. Ну и что из этого вышло? Вы не давали Гитлеру повода, разве это могло его удержать? Разве удержало?

Красная Армия была вынуждена слепо повиноваться приказам Жукова. Но где грань между провокацией и войной? Вы — командир авиационного полка. Бомбят ваш аэродром. Если бы вы знали, что все аэродромы бомбят, тогда ясно: война. Но вам этого знать не дано. В данный момент вы видите только свой аэродром и только сто своих горящих самолетов. И каждый из миллионов солдат и офицеров на границе мог видеть только свой малый кусочек происходящего. Что это? Провокация? Или уже не провокация? Вы начнете стрелять, а вдруг потом выяснится, что только на вашем участке противник предпринял провокационные действия. Что с вами сделает Жуков и палачи из НКВД?

Приказы великого Жукова и воинская дисциплина требовали от войск на провокации не поддаваться. Вся армия выполняла приказ. Вся армия на провокации не поддавалась. 22 июня передовые дивизии без боя сдавали пограничные мосты, лишь бы выполнить приказ стратегического гения и не поддаться на провокацию. Ах, глупые, негодуем мы, не могли сообразить, что война началась!

Мы возмущаемся действиям солдат, которые выполняли приказ Жукова, но почему-то не возмущаемся действиями Жукова, который эти приказы отдавал.

Но неужели солдатам на границе было неясно, что это война? Да, им было неясно. У них — приказ. Никакой другой информацией к размышлению они не располагали. Давайте всех их считать идиотами. А в Генеральном штабе сидел великий стратег, он обладал всей информацией, уже вечером 21 июня он знал, что сейчас начнется война. По его собственным словам, у него рассеялись последние иллюзии. Но он почему-то не вводил в действие свой план войны. Давайте его считать выдающимся мыслителем.

7

Думал ли сам Жуков, что лично он будет делать в начале войны? Может быть, и думал. Но ничего не придумал. Все действия Жукова в первые минуты, часы и дни войны — это экспромт. Это действия, которые ранее не планировались и даже не обдумывались.

До германского нападения Жуков засыпал армию запретами на применения оружия. Даже 22 июня 1941 года в 0 часов 25 минут войскам была передана Директива № 1: "Задача наших войск, — не поддаваться ни на какие провокационные действия:" Директива была подписано маршалом Тимошенко и генералом армии Жуковым. Она завершалась категорическим требованием: "Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить".

Проверено вековым опытом: лучше прикидываться дураком, чем прикидываться умным. Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко никогда не заявлял, что вечером 21 июня 1941 года он якобы сообразил, что войны не избежать. Потому к маршалу Тимошенко претензий нет.

А Жуков постоянно прикидывался умным человеком, потому с завидным постоянством попадал в дурацкое положение. Он сам заявил, что якобы вечером 21 июня все иллюзии рассеялись, и он якобы понял: это война! Признание Жукова опубликовано в официальном органе Министерства обороны России — "Военно-историческом журнале". И вот, сообразив вечером 21 июня 1941 года, что начинается война, Жуков в 0 часов 25 минут 22 июня отдает приказ войскам на провокации не поддаваться и никаких мероприятий не проводить.

Стал бы умный человек такое рассказывать? Ведь если сопоставить два заявления Жукова, и если им поверить, то великого стратега следовало повесить на площади вверх ногами за вредительство, за сознательное истребление своей собственной армии, за содействие врагу и измену Родине.

Стал бы умный человек отдавать приказ войскам не поддаваться на провокации, ПОСЛЕ того, как понял, что речь идет не о провокациях, а о нападении противника?

Директиву №1 передали в штабы военных округов, там ее расшифровали и на ее основе начали писать указания штабам армий. Зашифровали, отправили. В штабах армий получили, расшифровали, прочитали и начали сочинять указания штабам корпусов: Когда мудрейшие указания Жукова дошли до войск, уже давно горели аэродромы, рвались склады с боеприпасами, густо дымили хранилища нефти, германские танки давили передовые советские дивизии, а нашим войскам объявляли категорические требования величайшего полководца ХХ века: не поддаваться на провокации! Никаких мероприятий без особого распоряжения не проводить!

Директива №1 была по существу смертным приговором Красной Армии: не сопротивляться, когда в тебя стреляют!

Генерал, подписавший этот бредовый документ, был бы у него ум, должен был прикидываться дурачком: да, я такое подписал ибо обстановки не понимал. Но наш стратег решил прикидываться умным: я первым понял, что это война! Я это сообразил еще вечером 21 июня, а глупый Сталин даже 22 июня отказывался ситуацию понимать:

Жукову верить нельзя.

Но если мы Жукову поверим, тогда возникает много вопросов. Жуков понял: это не провокация, а война, и ПОСЛЕ ЭТОГО отдал войскам приказ на провокации не поддаваться. Зачем? Он — враг народа? Вредитель? Он был завербован гитлеровцами и по их приказу подставил Красную Армию по разгром? Или он совершал злодеяния по собственной инициативе? Зачем он эту гадость сотворил? Из-за любви к Гитлеру? Из-за ненависти к своему народу?

Если поверить рассказам Жукова, тогда возникают вопросы и к нашим вождям. Вы знали, что Жуков отдал преступный приказ, который погубил Красную Армию. Сделал это он не по глупости, а преднамеренно. Почему же вы его прославляете? Вы тоже являетесь врагами народа и вредителями?

Чтобы не нарваться на такие обвинения, нашим вождям и всем нам лучше не принимать всерьез выдумки Жукова.

Нам описывают трусливого Сталина, который ничего не делал в момент начала войны, и мудрого Жукова, который слал директивы войскам. А по мне, лучше ничего не делать, чем слать ТАКИЕ директивы.

8

Жуков должен был или подобных приказов не отдавать, или создать такую систему управления, которая позволяла бы в момент начала войны, а еще лучше — до ее начала, все ранее наложенные ограничения на применение оружия отменить. Надо было придумать какой-то сигнал, который можно было бы довести сразу до всех войск.

Любая армия вступает в оборонительную войну без всяких приказов, точно как часовой на посту отражает нападение, не дожидаясь никаких дополнительных распоряжений, директив или сигналов. Но Жуков строжайше повелел в бой не вступать, огня не открывать. Раз ввел такие запреты, изволь придумать одно короткое звучное слово: "Заслон", "Сапфир", "Тайга" и заранее оговорить их значение. Пусть подчиненные знают: если такое слово передал начальник Генерального штаба, значит, все запреты отменяются. Этот сигнал разрешает вести бой. Он означает: ВОЙНА!

Но Начальник Генерального штаба генерал армии Жуков год назад публично плакал о грядущих жертвах. С того момента он "всю свою жизнь посвятил грядущей войне" Пять месяцев сидя в кресле начальника Генерального штаба, думал о войне, но не придумал короткого слова на случай, если потребуется оповестить страну и армию о начале войны.

Мало того, что Жуков оставил всю армию без всяких планов, но он еще НАЛОЖИЛ ЗАПРЕТ НА ВЕДЕНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ. Но и этого мало. В момент начала войны Жуков ЗАБЫЛ снять наложенные им запреты. А разгром 1941 года он объяснил тем, что "враг был сильнее", что "войска были неустойчивыми, они впадали в панику и бежали".

Жуков постоянно рассказывал о глупом и трусливом Сталине. Ранним утром 22 июня 1941 года Сталин не верил, что началась война. А мудрый Жуков понимал: это война. Если ты понимаешь, звони во все колокола! Дави на все кнопки! Срывай пломбы на рычагах! Включай сирены! По всем каналам гони шифровки командующим фронтами и армиями и ори в телефон открытым текстом, чтобы вскрывали "красные пакеты". Передай свое понимание обстановки подчиненным! Они, дураки, не понимают, что началась война, но ты-то гений! Сообщи же им, что мир кончился!

Но Жуков не делает ничего. Так объясните же мне, кому нужна мудрость Жукова, если эта мудрость не выходит за стены кремлевского кабинета? Что толку от такой мудрости? Что толку, если Жуков все понимает и все знает, но войскам своего знания и понимания обстановки не сообщает?

Обязанность командующих фронтами, флотами, армиями, флотилиями, командиров корпусов, дивизий, бригад, полков, батальонов, рот и взводов — командовать своими войсками, отражать удары противника. Но они не выполняют своих обязанностей, ибо связаны приказами огня не открывать. А обязанность Жукова — оповестить войска о начале войны. В своих действиях Жуков не связан ничем. Так почему он не выполняет свои обязанности?

Сам Жуков описал эти первые минуты и часы войны. Вот в кабинет Сталина входит Молотов и заявляет, что имел встречу с германским послом, и тот передал официальные документы германского правительства об объявлении войны Советскому Союзу. Жуков описывает реакцию Сталина на это сообщение, но почему-то не описывает свою собственную реакцию. Сам Жуков якобы давно знает, что война началась, вот еще и Молотов принес официальное подтверждение. Реакция Жукова на слова Молотова должна быть однозначной и мгновенной. Каждая секунда промедления означает все новые захваченные противником мосты, склады оружия и боеприпасов. Каждая минута промедления — это новые километры, намотанные на гусеницы танков Гота, Гудериана, Манштейна. Каждый час промедления означает новые сотни сгоревших на аэродромах самолетов, новые сотни тонн без толку пролитой крови. Поэтому, услышав официальное подтверждение Молотова о том, что война объявлена, Жуков должен был хватать трубку телефона и орать во все адреса: ВОЙНА! ВОЙНА! ВОЙНА!

Но мудрый Жуков ходит по кабинету, говорит умные слова, но ничего не сообщает войскам, которые не имеют никаких указаний, кроме категорических требований никаких мероприятий не проводить.

Не имея указаний Москвы, командующий Западным фронтом генерал армии Павлов на свой страх и риск, в 5 часов 25 минут отдает приказ: "Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому".

Что это означает: действовать по-боевому? Наступать? Обороняться? Отходить? Или вот конкретная ситуация: пограничный мост. Приказано действовать по-боевому. Это значит, пограничный мост удерживать? Или взорвать его? Или по нему двинуть на территорию противника разведывательные батальоны танковых дивизий?

Приказ действовать по-боевому, означал, что каждый может действовать, как найдет нужным. И получился полный разнобой. Каждый командир отдавал свои собственные приказы, понятия не имея, что делают соседи: наступают, обороняются, бегут или прячутся в лесах. Такая ситуация именуется страшным термином: потеря управления.

Это происходило не только в Западном особом военном округе, но и во всех остальных.

Одни войска по приказам своих командиров или без приказов отходили.

Другие встали в глухую оборону. Среди них 99-я стрелковая дивизия, которую генерал-майор А.А. Власов перед войной сделал лучшей дивизией Красной Армии. Власовцы стояли насмерть, защищая свою родину. Кстати, в ходе войны 99-я стрелковая дивизия первой в Красной Армии была награждена боевым орденом. Это случилось 22 июля 1941 года.

Третьи перешли в решительное наступление. Например, боевые корабли Дунайской флотилии высадили мощный десант на румынских берегах и водрузили красные знамена освобождения на всех колокольнях.

Все это вместе называется хаосом. Ничего хорошего из этого выйти не могло. И не вышло.

Над приказом генерала Павлова "действовать по-боевому" нас приучили зубоскалить: дурачок отдал приказ, который каждый мог трактовать как угодно. Но мы над Павловым смеяться не будем. Павлов проявил инициативу. Павлов, нарушив указания и директивы Жукова, приказал на провокации поддаваться! Генерал армии Павлов Дмитрий Григорьевич, не имея на то полномочий, не зная, что Германия объявила войну Советскому Союзу, по существу самостоятельно объявил войну Германии. В своем приказе командующий Западным фронтом генерал армии Павлов сказал главное: это война! Воюйте, кто как знает. Я РАЗРЕШАЮ ВОЕВАТЬ!

Что он еще мог приказать? Наступать? Но может быть, остальные фронты отступают. Отступать? Но может быть, остальные фронты обороняются. Не зная обстановки на других фронтах и не имея указаний Москвы, Павлов просто разрешил своим войскам воевать, не указывая конкретно, кому и что делать.

Можно сколько угодно смеяться над Павловым и его приказом, но давайте помнить, что гениальный Жуков сидел в Москве, знал, что война началась, но вообще никаких приказов не отдавал. Последнее, что от него слышали: НЕ ПОДДАВАТЬСЯ НА ПРОВОКАЦИИ!

Представьте себя командиром дивизии на самой границе. Есть два указания. Одно от Жукова не реагировать на действия германской армии, которая давит гусеницами ваших солдат, засыпает их снарядами и бомбами. Другое указание от Павлова: действовать по-боевому! Какое из этих указаний вы, командир дивизии, считаете преступным? Автора-мерзавца какого из этих указаний вы бы пристрелили как бешеного пса?

9

Чем же в эти минуты и часы занят наш великий стратег Жуков?

Он пишет директиву с указаниями, что войскам надлежит делать. И это позор.

Инструктировать командующих военными округами и армиями, командиров корпусов, дивизий, бригад и полков надо было до войны. А в момент ее начала надо только передать исполнителям "петушиное слово". В любом подразделении, части, соединении действия в чрезвычайных обстоятельствах всегда отрабатываются заранее. Когда чрезвычайная ситуация возникла, командир отдает совсем короткие приказы: "В ружье!" "К бою!" А уж каждый знать обязан, что ему надлежит делать. Так принято везде, на всех уровнях, от взвода начиная. Но только не у Жукова.

Зачем Жуков пишет директиву? Ведь каждый советский командир уже держит в руках "красный пакет", не смея его распечатать. Нужно только дать разрешение. Но Жуков разрешения не дает. Он сочиняет новые инструкции. 1 января 1941 года он бросил взгляд на карту и тут же предвосхитил германский план войны. Потом почти полгода он составлял какие-то планы, которые в случае нападения противника использовать нельзя. И вот 22 июня нанесен внезапный удар, и великий стратег решил написать директиву войскам. Он решил объяснить командующим фронтами и армиями, что же им надлежит делать в случае нападения, которое уже совершилось.

В своей книге Жуков сообщает. "В 7 часов 15 минут 22 июня директива наркома обороны №2 была передана в округа. Но по соотношению сил и сложившейся обстановке она оказалась явно нереальной, а потому и не была претворена в жизнь". (Воспоминания и размышления. Стр. 248)

Можно было написать: директива №2. Но Жуков уточняет: директива наркома обороны №2. Этим жестом Жуков снимает с себя ответственность и вежливо перекладывает ее на наркома обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Но каждый знает, что любая директива наркома готовится начальником Генерального штаба. В данном случае директива не только подписана Жуковым, но и написана его собственной рукой.

Удивляет и то, что текст самого первого документа войны, который к тому же был написан собственной рукой великого стратега, почему-то в мемуарах Жукова не приводится. Мы только узнаем, что директива эта была нереальной и невыполнимой, т.е. дурацкой.

* * *

Нам постоянно напоминают, что "печать личности Жукова, его полководческого таланта лежит на ходе и исходе важнейших стратегических операций Советских Вооруженных Сил". Вот это верно. Печать личности Жукова и его великого полководческого таланта лежит на разгроме Красной Армии в июне 1941 года. И эта печать несмываема.

Дальше