Советский Союз и борьба за Скандинавский плацдарм
С началом Второй мировой войны Скандинавский полуостров приобрел важное стратегическое значение, определявшееся его геополитическим положением на стыке трех военно-политических лагерей, на которые оказалась расколота Европа. В 450 км западнее Скандинавии находится Англия, южнее расположена Германия, а с востока примыкает СССР: все они могли бы использовать ее как непотопляемый авианосец на Севере Европы и базу для военно-морских операций, что было важно для достижения преимуществ в борьбе за господство в Европе. Овладев Скандинавией, англо-французские союзники могли бы создать серьезную угрозу германскому флоту и важным военно-экономическим центрам северной Германии, а также держать под угрозой северо-западные районы СССР и контролировать выход советского ВМФ из Баренцева и Балтийского морей в Атлантический океан. Со своей стороны Германия получила бы возможность обеспечить свою промышленность поставками шведской железной руды, создать выгодную базу для военно-морской блокады своих западных противников, использовать Скандинавию как плацдарм для удара по северо-западным районам СССР и контролировать морские торговые пути между Англией и СССР, Советский Союз мог бы использовать Скандинавию в качестве базы для давления на Германию с севера и для действий на море против Англии и Франции.
Хотя вооруженные силы скандинавских стран были невелики (см. таблицу 9) и не рассматривались противоборствующими сторонами как серьезный противник, географические и климатические условия Скандинавского полуострова создавали существенные трудности для действий войск и требовали значительной подготовки. В военно-экономическом плане определенное значение для Англии и Германии имел экспорт леса и целлюлозы из Норвегии, Швеции и Финляндии, а также торговый флот Норвегии, Швеции и Дании, составлявший 11,1% мирового торгового флота. Вместе с тем, в отличие от Германии, которая была в определенной степени привязана к поставкам шведской железной руды, для Англии, Франции и СССР экономическая ценность Скандинавии была менее значима. Поэтому определяющим для противоборствующих сторон было важное стратегическое положение полуострова, сулившее каждой из них большие преимущества [136] в ведении войны. Однако специфика Скандинавского театра военных действий (ТВД) делала его районом периферийной борьбы, чтов определенной степени сказывалось на действиях сторон{344}.
Таблица 9. Вооруженные силы скандинавских стран{345}
| Норвегия | Швеция | Дания | Финляндия | |
| Численность, тыс. чел. | 19,5 | 51,2 | 13 | 37 |
| Самолеты | 180 | 450 | 100 | 156 |
| Крейсеры | — | 3 | — | — |
| Броненосцы | 4 | 13 | 2 | 2 |
| Эсминцы и миноносцы | 33 | 44 | 17 | — |
| Подводные лодки | 9 | 16 | 12 | 5 |
Положение скандинавских стран в межвоенный период определялось их вхождением в стерлинговый блок, тесными экономическими связями с Англией, Германией и США и традиционным нейтралитетом. В 20-е гг. скандинавские страны были больше озабочены внутренними проблемами и взаимными спорами, и лишь в первой половине 30-х гг. постепенно стала преобладать тенденция регионального сотрудничества. Общественно-политические симпатии скандинавских стран, в которых у власти с 1929— 1935 гг. находились социал-демократические правительства, были на стороне Англии, а фашизм рассматривался как меньшее зло по сравнению с коммунизмом. По мере нарастания европейского кризиса скандинавские страны все больше замыкались в политике нейтралитета, к которой с декабря 1935 г. примкнула и Финляндия, отклоняя все предложения участия в коллективных действиях. Эта позиция вызывала недовольство СССР, одобрение Германии и использовалась Англией для обоснования ее политики умиротворения Берлина. В апреле-июле 1938 г. Норвегия, Швеция, Дания и Финляндия открыто заявили о своем неучастии в санкциях Лиги Наций. Несмотря на провозглашенную политику нейтралитета, "Финляндия опасалась России, Дания — Германии; Швеция не могла решить, кого же она больше должна опасаться; а Норвегия считала свое положение достаточно прочным, чтобы вообще кого-либо бояться"{346}.
Конечно, в Москве основное внимание уделялось отношениям с Финляндией; которые развивались очень непросто и во многом определялись недавней историей. Гражданская война на территории бывшей Российской империи, которая развела Москву и Хельсинки по разные стороны политических баррикад, и борьба за Карелию, затянувшаяся до февраля 1922 г., несмотря на заключение Тартуского мирного договора 14 октября 1920г., привели к тому, что Финляндия стала северным звеном антисоветского "санитарного кордона". Вместе с тем с лета 1922 г. началась общая нормализация советско-финляндских отношений, и в дальнейшем они "напоминали холодный мир", хотя в целом были вполне корректными{347}. По мере изменения, международной ситуации [137] Финляндия пошла 21 января 1932 г. на подписание с СССР договора о ненападении, продленного 7 апреля 1934 г. до 1945 г. Тем не менее советско-финские отношения характеризовались обоюдной подозрительностью, обе стороны создали серьезные оборонительные рубежи вдоль границы, особенно мощные на Карельском перешейке. Финляндия постоянно демонстрировала нежелание сотрудничать с СССР даже в рамках Лиги Наций, рассматривая своего восточного соседа как потенциального врага № 1. Со своей стороны, Москва укреплялась во мнении, что Финляндия проводит, хотя и скрытно, антисоветский курс, что делало ее одним из потенциальных противников и возможным плацдармом антисоветской войны. Симпатии к Германии как реальному противовесу СССР делали финский нейтралитет довольно подозрительным как для Москвы, так и для скандинавских стран{348}.
В 1938 — начале 1939 г. Москва неоднократно предлагала Финляндии расширить договор о ненападении или каким-то иным способом гарантировать невозможность использования ее территории в качестве плацдарма для действий против СССР, но финское руководство постоянно отказывалось, стараясь в то же время добиться согласия СССР на ремилитаризацию Аландских островов, демилитаризованный статус которых регулировался Аландской конвенцией 1921 г.{349} Когда в январе 1939 г. Швеция и Финляндия обратились к странам — участникам конвенции и СССР с предложением ее пересмотреть и санкционировать шведско-финские планы ремилитаризации островов, СССР запросил конкретные данные о намечаемых мерах, и отказ Хельсинки предоставить эту информацию стал удобным поводом для заявления в мае 1939 г. о негативной позиции Москвы по этому вопросу, что привело к отказу Лиги Наций от его рассмотрения. Летом 1939 г. Финляндия с одобрения Швеции отклонила предложение СССР о. совместной советско-шведско-финской обороне Аландских островов. Весной-летом 1939 г. Норвегия, Швеция и Финляндия отказались как от англо-французских гарантий, так и от предложения Германии заключить договоры о ненападении. С одобрения скандинавских стран финское руководство также негативно отнеслось к возможности получения англо-франко-советских гарантий, полагая, что они приведут к предоставлению Москве свободы рук в отношении Финляндии, и шантажировало Англию тем, что в случае предоставления гарантий оно станет на сторону Германии. 7—12 августа 1939 г. в Финляндии были проведены Крупнейшие в истории страны военные маневры на Карельском перешейке, на которых отрабатывалась операция по отражению наступления на "линию Маннергейма" и на которые были приглашены все военные атташе, кроме советского{350}.
Отказ от всякого сотрудничества с Москвой, демонстрации лояльного отношения к Германии и явно антисоветские военные приготовления создавали у советского руководства устойчивое впечатление, что в случае участия СССР в войне в Европе Финляндия [138] "наверняка будет в стане наших противников"{351}. К середине 1939 г. советское руководство убедилось в невозможности вовлечь Финляндию в "орбиту Советского Союза" дипломатическим путем, и в Москве стали задумываться о военном решении финской проблемы. Благодаря советско-германской договоренности 23 августа 1939г. Москва получила свободу рук в отношении Финляндии, которая продолжала пребывать в уверенности, что Германия окажет ей поддержку в случае конфликта с СССР. Правда, договор от 23 августа вызвал в Финляндии обиду на "продавшую" ее Германию, но и Берлин, и Москва уверили Хельсинки, что никаких договоренностей, затрагивающих Финляндию, достигнуто не было. Хотя Берлин признал сферу интересов СССР в Восточной Европе, Москве следовало создать более серьезные гарантии обеспечения своих интересов в регионе{352}.
С начала войны в Европе скандинавские страны провозгласили нейтралитет, надеясь избежать вовлечения в войну. Англия и Франция, установившие экономическую блокаду Германии, были заинтересованы в привлечении к этой блокаде максимального количества стран. Однако малые страны Европы, в том числе и скандинавские, не спешили сближаться с воюющими сторонами. Попытки дипломатического влияния не давали быстрых результатов, и военно-морские командования воюющих стран стали задумываться над подготовкой операций на севере Европы. Англо-французские союзники были заинтересованы в том, чтобы пресечь поставки в Германию шведской железной руды, и уже в сентябре 1939 г. английское адмиралтейство предложило заблокировать Нарвик и оказать нажим на Швецию, чтобы она сократила поставки руды в Германию. Однако политическое руководство не спешило соглашаться на столь резкие действия, намереваясь продолжить дипломатический диалог со скандинавскими странами. Со своей стороны, командование германских ВМС 3 октября занялось изучением возможности занятия опорных пунктов в Норвегии и Северной Дании. Причем примерно до декабря 1939 г. эти разработки были обусловлены в основном необходимостью приобретения баз для операций флота, в морской войне против Англии. Позднее стала актуальной проблема обеспечения поставок шведской руды{353}.
Помимо изучения военного аспекта проникновения в скандинавские страны воюющие стороны вели и политическую борьбу в регионе, сводившуюся прежде всего к использованию или ограничению нейтралитета этих стран, который в значительной степени способствовал преодолению Германией англо-французской экономической блокады. Поэтому Англия и Франция требовали ограничения прав нейтралов, а Германия занимала позицию защитника их интересов. В этой борьбе принял участие и Советский Союз, который 25 октября и 10 декабря 1939г. заявлял свой протест против методов военно-морской блокады со [139] стороны Англии и Франции. Скандинавские страны с началом войны вышли из стерлингового блока и стремились проводить политику экономической поддержки друг друга и сохранять хорошие отношения со всеми воюющими державами, которые предложили им переговоры о торговле на период войны. 11 ноября 1939г. было заключено англо-норвежское соглашение о фрахте Англией большей и лучшей части норвежского торгового тоннажа до конца войны, однако торговые переговоры затянулись из-за чрезмерных претензий Англии. В лучшем положении оказалась Швеция, которая 7 декабря подписала торговый договор с Англией, в частности, предусматривавший фрахт 50% шведского торгового тоннажа до конца войны, а 22 декабря — с Германией, обеспечив ей гарантированные поставки железной руды{354}.
Осенью 1939г. скандинавские страны стали проявлять заинтересованность в расширении экономических связей с СССР{355}, но политические изменения в Восточной Европе давали их прессе пишу для антисоветских высказываний. Кроме того, Финляндия была озабочена начавшейся 7 сентября в СССР мобилизацией и приведением в боевую готовность войск Ленинградского военного округа (ЛВО), Краснознаменного Балтийского и Северного флотов. 11 сентября Финляндия выразила готовность вести переговоры о торговом соглашении с СССР, урегулировать вопрос об Аландских островах и попыталась уточнить причины проведения частичного призыва в Красную Армию{356}. Получив ответ, что он вызван современной международной обстановкой, финское руководство решило начать призыв резервистов в армию и провести с их участием маневры на Карельском перешейке. Все это создавало напряженную атмосферу, тем более что финская пресса проявляла лояльность в отношении Германии. Вступив на территорию Польши, СССР 17 сентября заявил о своем нейтралитете в отношении Финляндии, а 19 сентября выразил готовность возобновить экономические переговоры с Хельсинки{357}. На фоне переговоров СССР со странами Прибалтики Англия уже 27 сентября советовала Финляндии противостоять "нажиму с востока". В то же время Финляндия заявила Германии, что не пойдет на соглашение с СССР, как Эстония{358}. Постепенно с октября 1939 г. основное внимание участников политической борьбы в регионе было Привлечено к советско-финским переговорам.
Присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии, заключение договоров с Прибалтийскими странами значительно улучшали советские позиции в Восточной Европе и, видимо, породили у советского руководства надежду на столь же благоприятное решение финского вопроса. В отношении Финляндии первоначально намеревались действовать по прибалтийскому образцу, предложив ей договор о взаимопомощи. Вместе с тем не исключалось, что Финляндия вновь займет неконструктивную позицию, и 5 октября Краснознаменный Балтийский флот (КБФ) получил приказ [140] разработать план захвата островов в Финском заливе (в том числе и о. Бьерке){359}. Как и другие граничившие с СССР государства, Финляндия считалась в Москве потенциальным противником, и советское военное руководство периодически готовило планы на случай войны на Северо-Западе. К сожалению, этот вопрос практически не исследован, и в историографии преобладает точка зрения, что готовиться к войне с Финляндией советская сторона начала только в 1939 г. Однако доступные документы показывают, что реальность была несколько иной. Только в 30-е гг. советский Генштаб разработал несколько вариантов боевых действий на северо-западе СССР. Правда, поначалу советские военные планы в отношении Финляндии имели в основном оборонительную направленность, и лишь в плане 1936г. войска получили активные наступательные задачи, которые затем постоянно уточнялись. Соответственно возрастало и количество войск, привлекаемых для операции. Так, если в планах 1932—1935 гг. предусматривалось иметь от 4 до 6 стрелковых дивизий и 1 стрелковую бригаду, то в плане 1936 г. речь шла об использовании 7 стрелковых дивизий и 2 танковых бригад, а в плане 1937 г. — о 10 стрелковых и 1 горнострелковой дивизиях, 2 танковых бригадах и 3 артполках РГК{360}.
19 апреля 1939г. в штабе ЛВО была подготовлена записка по плану боевых действий Северо-Западного фронта, развертывавшегося по мобилизации на базе ЛВО, против Финляндии и Эстонии в условиях войны СССР с Германией и союзной ей Польшей. Против Финляндии предполагалось развернуть 14-ю армию (6 дивизий и 3 танковые бригады) на Карельском перешейке и 17-ю армию (5 дивизий) от Баренцева моря до Ладожского озера. Предусматривался захват Петсамо, наступление на Каяни и Нурмес, а главные силы 17-й армии должны были наступать на Сортавалу и далее выйти в тыл финским войскам на Карельском перешейке. 14-я армия с 4-го дня мобилизации переходила в наступление на Карельском перешейке и должна была выйти на фронт Тайпаленйоки — Рауту — Кивеннапа — Каунис, а с окончанием сосредоточения основных сил на 10-й день мобилизации наступать на Выборг с целью разгрома противника, овладения его укрепленным районом и во взаимодействии с войсками 17-й армии районом Кексгольм — Сортавала — Выборг{361}. Таким образом, войска ЛВО постоянно отрабатывали варианты боевых действий в случае войны. В январе-марте 1939 г. высший командный состав войск округа изучал вопросы начального периода войны, встречных сражений, обороны с последующим переходом в наступление и наступления на обороняющегося противника. Как правило, вероятный противник (Финляндия) предпринимал враждебные действия под давлением других западных государств{362}.
В марте 1939г. новый командующий войсками ЛВО командарм 2 ранга К.А. Мерецков получил приказ наркома обороны проверить готовность войск "на случай военного конфликта" [141] с Финляндией{363}. Во исполнение директивы наркома обороны № 500165 Военный совет ЛВО провел 19—25 апреля 1939 г. двустороннюю военную игру на картах с участием командного состава войск Уральского военного округа и КБФ. Согласно оперативному замыслу игры, "западные" под давлением и при поддержке фашистских государств начали отмобилизование и сосредоточение своих войск к границам "восточных". На отдельных участках фашистские отряды "западных" пытались нарушить госграницу "восточных" с целью втянуть их в войну, измотать их силы на оборонительных рубежах, а затем с подходом экспедиционных войск нанести им решающее поражение и овладеть Ленинградом. "Восточные", втянутые в войну и зная, что "западные" без поддержки "черных" продолжительное время сопротивляться не в состоянии, поставили своей целью разгром армии «западных" до подхода на помощь к ним экспедиционных войск. В дальнейшем, действуя вдоль побережья Финского залива во взаимодействии с КБФ, "восточные" должны были занять наиболее важные порты на побережье Ботнического и Финского заливов и этим предотвратить всякую возможность пepeброски; экспедиционных войск на территорию "западных".
Для выполнения поставленных задач "восточные", развернув по одной армии на Карельском перешейке и восточное Ладожского озера, перешли в наступление, рассчитывая, что, обойдя с севера Ладожское озеро и выйдя в тыл оборонительных укреплений на Карельском перешейке, одна из армий окажет поддержку другой в их преодолении. Игра проходила в условиях лета и показала, что наступающие слишком увлекаются и завышают темп продвижения войск, не учитывая сложностей ТВД и сопротивления войск противника. Выступая на разборе игры, Мерецков отметил новизну разыгрывавшейся обстановки, поскольку ранее изучался вариант, когда противник "отмобилизовывался и сосредоточивался раньше нас, вторгался на нашу территорию, а потом только мы собирали наши силы, переходили в наступление и били противника". Отметив вредность этой "теории", командующий заявил, что "в тот момент, когда наши противники будут отмобилизовывать свои армии, повезут свои войска к нашим границам, то мы не будем сидеть и ждать! Наша оперативная подготовка, подготовка войск должны быть направлены так, чтобы обеспечить на деле полное поражение противника уже в тот период, когда он еще не успеет собрать всех своих сил". В качестве примера была приведена прошедшая игра, в ходе которой, получив сведения о мобилизации и сосредоточении войск противника к границе, "красные немедленно вторглись на территорию противника с задачей уничтожить вначале его части прикрытия, а затем и нанести поражение главным силам"{364}.
25—29 июня 1939г. Военный совет ЛВО провел оперативную поездку на Карельском перешейке, в ходе которой проигрывалась [142] операция, когда "северные", поощряемые "коричневыми", спровоцировали пограничный конфликт, а "южные" 25 июня начали военные действия, имея превосходство в воздухе{365}. Таким образом, подготовка боевых действий на границе с Финляндией велась в соответствии с планами боевой подготовки Красной Армии, а основные идеи советского военного плана формировались и проверялись на учениях в течение, видимо, нескольких лет. В историографии сложилось мнение, что в июне-июле 1939г. на Главном Военном Совете (ГВС) обсуждался оперативный план войны с Финляндией, в ходе которого обнаружились расхождения в оценках между Генштабом и штабом ЛВО. К сожалению, никаких документов, отражающих эту ситуацию, не публиковалось, и остается неясным, имели ли место эти события, а если да, то когда именно. Во всяком случае, противоречия в мемуарах К.А. Мерецкова и А.М. Василевского не позволяют однозначно решить вопрос о времени заседания ГВС{366}. К тому же вряд ли оперативное планирование в Генштабе, и штабе ЛВО шло без всякой координации.
Как бы то ни было, идея взаимодействия войск, действующих на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера, была положена в основу планирования в штабе 8-й армии{367}. В разработанном командованием 56-го стрелкового корпуса 23 сентября плане операции также предусматривалось овладение Сортавалой и наступление в тыл войск противника, действующих на Карельском перешейке. Считалось, что для выхода к Сортавале потребуется 5 суток, к Нурмесу — 6-7 суток, а к Каяне — 10-11 суток. Правда, в документе сделана оговорка, что "этот расчет взят, исходя из благоприятных условий обстановки и отсутствия сколько-либо серьезного сопротивления со стороны противника,"{368}. Эти же идеи были заложены в "План операции против Финляндии" от 29 октября 1939 г., для осуществления которой предполагалось иметь в составе Мурманской армейской группы 2 стрелковые дивизии, на Кемском и Ребольском направлениях — отдельный стрелковый корпус (3 дивизии), в 8-й армии — 7 стрелковых дивизий, а в 14-й армии на Карельском перешейке — 8 стрелковых дивизий и 3 танковые бригады. Войска должны были иметь 1550 орудий» 989 танков и 1 581 самолет{369}. Видимо, этот план и был сочтен в Москве излишне оптимистичным, и в итоге численность войск ЛВО, привлекаемых для операции, была несколько увеличена.
В середине сентября 1939 г. началось сосредоточение войск ЛВО по планам прикрытия. Согласно директиве наркома обороны № 16659 от 11 сентября было приказано перебросить в Мурманск управление 33-го стрелкового корпуса, 14-ю стрелковую дивизию и артполк РГК, на базе которых приказом НКО No 0052 от 16 сентября 1939г. была сформирована Мурманская армейская группа, получившая задачу развернуть войска на границе к 1 октября{370}. 14 сентября ЛВО получил директиву № 16669, согласно которой на границе с Финляндией развертывались: на Ухтинском [143] направлении 54-я горнострелковая дивизия, в Карелии — 168-я, 18-я стрелковые дивизии и 314-й артдивизион большой мощности (БМ), на Карельском перешейке — 19-й и 50-й стрелковые корпуса (16-я, 24-я, 43-я, 70-я, 90-я стрелковые дивизии), 1-я, 20-я, 35-я танковые бригады, 6 артполков и 3 артдивизиона БМ{371}.
5 октября СССР пригласил Финляндию на переговоры относительно улучшения советско-финских отношений с учетом нынешней ситуации в Европе, выразив надежду на получение ответа из Хельсинки "не позднее, чем сегодня вечером или завтра утром"{372}. Получив приглашение, финское руководство немедленно обратилось за поддержкой к Германии, Англии, Франции, США и Швеции. Германия, связанная соглашением с СССР, дала общий совет не обострять отношений с Москвой, а Англия, Франция и США посоветовали финскому руководству занять неуступчивую позицию, надеясь, что осложнение советско-финских отношений спровоцирует противоречия между Москвой и Берлином. Стокгольм, не желая вмешиваться, занял уклончивую позицию. Стремясь заручиться поддержкой великих держав и завершить сосредоточение войск на Карельском перешейке, Финляндия не торопилась с ответом. Это вызвало недовольство Москвы, и 7 октября Молотов поинтересовался у финского посла А.С. Ирье-Коскинена, "почему до сего времени нет ответа финляндского правительства" на предложение о переговорах. Советская сторона увязывала экономические и политические проблемы, заявляя, что «надо спешить с вопросом улучшения отношений между странами".{373} Соответствующую задачу получил и советский полпред в Хельсинки В.К. Деревянский, который 8 октября поставил этот вопрос перед финским министром иностранных дел Э. Эркко, но финская сторона заявила, что если Советский Союз попытается оказать давление, то получит сильный отпор", а финская делегация приедет в Москву лишь после согласования позиции правительства и парламента{374}.
В Финляндии 6 октября было решено усилить войска резервистами, а 5 и 9 октября они получили приказ на подготовку к обороне и действиям в районе Реболы на советской территории. 8 октября Финляндия заявила, что не пойдет на заключение договора по типу стран Прибалтики. В итоге финская делегация получила крайне ограниченные инструкции и могла обсуждать вопрос только о трех островах в Финском заливе, что практически исключало компромисс на будущих переговорах. Финская пресса развернула антисоветскую кампанию, чему способствовало нарушение воздушного пространства Финляндии 9 октября советскими самолетами{375}. 8 октября Военный совет ЛВО отдал боевой приказ № 1, согласно которому к утру 10 октября к границе на Карельском перешейке должны были быть сосредоточены 50-й (90-я, 142-я стрелковые дивизии, 35-я танковая бригада) и 19-й (24-я, 43-я, 70-я стрелковые дивизии, 20-я танковая бригада) стрелковые корпуса, туда же [144] перебрасывалась 40-я танковая бригада и артдивизион БМ{376}. 12 октября в Финляндии была объявлена всеобщая мобилизация и эвакуация гражданского населения из крупных городов. 13 октября советские самолеты вновь вторглись в воздушное пространство Финляндии. Обе стороны вели разведку над Финским заливом и обвиняли друг друга в нарушении воздушного пространства. Советские дипломаты докладывали в Москву о ведущихся финнами консультациях с Англией, которая рекомендовала не "идти ни на какие уступки, вплоть до вооруженной борьбы, не считаясь ни с какими жертвами», и о начавшихся военных приготовлениях в Финляндии{377}.
11—12 октября Норвегия, Дания, Швеция и США обратились к СССР с просьбой не предъявлять Финляндии требований, которые затрагивали бы ее независимость и нейтралитет. В ответ советская сторона заявила о своей дружественной позиции в отношении Финляндии и о нежелании затрагивать ее независимость, поскольку переговоры "имеют целью улучшение дружественных отношений между Финляндией и СССР". Вместе с тем Молотов отметил, что "данные вопросы будут урегулированы, поскольку Финляндия будет проводить по отношению к СССР политику дружбы и добрососедских отношений"{378}. Конечно, западные демарши были расценены в Хельсинки как поддержка правильности неуступчивой позиции финнов. Со своей стороны, используя дипломатические каналы, Москва демонстрировала готовность к компромиссу, но предупреждала, что если Финляндия "будет упорствовать в своей непримиримой позиции и отвечать на наши миролюбивые предложения бряцанием оружием и чуть ли не мобилизацией своих вооруженных сил, это может закрыть путь к нашему мирному соглашению с финляндским правительством и создать нежелательные осложнения во взаимоотношениях этой страны с Советским Союзом"{379}.
12 октября в Москве начались советско-финские переговоры. Когда финская делегация отказалась от обсуждения вопроса о заключении договора о взаимопомощи, советская сторона предложила проект договора о совместной обороне Финского залива по типу планировавшегося финско-шведского соглашения об обороне Аландских островов. Но и это предложение было отклонено финнами без обсуждения. Тогда советская делегация предложила следующий вариант:
1. Финляндия сдаст в аренду СССР на 30 лет порт Ханко "для устройства морской базы с береговой артиллерийской обороной, могущей вместе с береговой артиллерией на другом берегу Финского залива у Балтийского порта перекрыть артиллерийским огнем проход в Финский залив. Для охраны морской базы разрешить Советскому правительству держать в районе порта Ханко один пехотный полк, два дивизиона зенитной артиллерии, два полка авиации, батальон танков— всего не более пяти тысяч человек";
2. Советскому флоту предоставляется "право на якорную стоянку в заливе Лаппвик"; [145]
3. Финляндия передает СССР острова Гогланд (Суурсари), Сейскари, Лавансаари, Тютерсаари (малый и большой), Бьерке, а также часть Карельского перешейка от села Липпола до южной оконечности города Койвисто, равно как западную часть полуостровов Рыбачий и Средний (всего 2 761 кв. км);
4. Со своей стороны СССР передает Финляндии территорию в районе Ребола и Порос-озеро (5 529 кв. км);
5. Существующий советско-финляндский пакт о ненападении дополняется статьей "о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, прямо или косвенно враждебные той или другой договаривающейся стороне";
6. Стороны разоружают свои укрепления на Карельском перешейке;
7. СССР обещает "не возражать против вооружения Аландских островов" собственными силами Финляндии{380}.
Не имея полномочий для обсуждения этих предложений, финская делегация 14 октября выехала в Хельсинки для консультации, что было, видимо, неожиданностью для советской стороны, рассчитывавшей на быстрое достижение соглашения. Четыре дня потребовалось финскому руководству, чтобы согласовать свою позицию на переговорах с СССР, поскольку в правительстве оказались сторонники определенных уступок восточному соседу. Для преодоления таких настроений 18—19 октября президент и министр иностранных дел Финляндии в ходе встречи руководителей скандинавских стран в Стокгольме попытались добиться поддержки своих соседей в случае обострения отношений с СССР. Однако скандинавские страны уклонились от каких-либо конкретных обещаний, что не помешало Эркко обмануть своих коллег по кабинету, сообщив им о готовности Швеции оказать дипломатическую поддержку Финляндии. В финском руководстве возобладало сформулированное Эркко мнение, что "Советский Союз блефует" и по отношению к нему надо проводить "твердую линию"{381}.
Тем временем в Финляндии продолжалась обработка общественного мнения в духе недопустимости уступок СССР, начались аресты членов левых общественных организаций, было запрещено издание ряда газет и журналов. 17 октября маршал К.Г. Маннергейм был назначен главнокомандующим, а на следующий день была созвана его ставка. В состав финской делегации на переговорах был включен В. Таннер, который должен был контролировать склонного к компромиссу главу делегации Ю. Паасикиви. Понятно, что все эти явно враждебные действия Финляндии, о которых в целом было известно в Москве, вызвали столь же негативную реакцию советской стороны. 19 октября советские ВВС провели масштабную воздушную разведку Карельского перешейка и финской Карелии{382}. Таким образом, к определенному военно-политическому давлению в ходе переговоров прибегали обе стороны. [146]
23 октября переговоры в Москве возобновились. Финляндия выразила готовность передать СССР расположенные в Финском заливу острова Сейскари, Пенисаари, Лавансаари, Тютерсаари (малый и большой) и обсудить вопрос о передаче острова Суурсари. Относительно границы на Карельском перешейке финское руководство соглашалось перенести границу на 10 км западнее вдоль побережья Финского залива, но отклонило советское предложение о предоставлении в аренду Ханко и права на якорную стоянку в заливе Лаппвик, поскольку размешенные там войска могли бы быть использованы "для нападения против Финляндии". Хельсинки соглашался на уточнение соответствующей статьи советско-финляндского договора о ненападении. Все остальные советские предложения были отклонены, хотя с удовлетворением отмечалось согласие СССР на ремилитаризацию Аландских островов{383}. Советская сторона отметила, что переданные предложения были минимальными, и заявила, что она не может отказаться от предложения о создании в Ханко советской военно-морской базы, хотя и ограничила численность своих войск 4 тыс. человек, а срок аренды— временем европейской войны. Советская делегация выразила готовность несколько отодвинуть к востоку линию будущей границы на 10—20 км южнее города Койвисто, но настаивала на передаче СССР острова Бьерке. Было принято финское предложение о соответствующем усилении существующего договора о ненападении. Все остальные предложения СССР остались в силе{384}. Не имея полномочий обсуждать эти предложения, финская делегация 24 октября вернулась в Хельсинки для новых консультаций.
Столь неудачный ход переговоров убедил советское руководство, что Финляндия пытается затянуть время и отказаться от какой-либо договоренности. Поэтому следовало подготовиться к более решительным действиям. В Москве знали о моральной поддержке Финляндии со стороны Англии, Франции и США, но были уверены в том, что дальше этого ни Лондон, ни Париж, ни Вашингтон не пойдут. 24 ноября Англия намекала СССР, что не станет вмешиваться в случае конфликта, в то же время Финляндии заявлялось, что следует занимать твердую позицию и не поддаваться советскому нажиму. Таким образом, речь шла о провоцировании войны с целью использовать Финляндию "для того, чтобы причинить как можно больше вреда России, не считаясь даже с тем, если в конечном счете финны потерпят крах перед лицом ее превосходящей мощи"{385}. Однако в Хельсинки призывы западных стран пали на благоприятную почву, и финское руководство стало еще более оптимистично смотреть на вероятность конфликта с СССР, которого, как полагали многие, просто не произойдет. Трезвые голоса Паасикиви и Маннергейма, выступавших за достижений компромисса, не были услышаны. Жесткая позиция правительства в [147] отношении руководителей парламентских фракций привела к тому, что они в целом поддержали его позицию. То есть на возможности соглашения был поставлен крест.
Тем временем Финляндия завершила мобилизацию и провела в конце октября маневры. 25 октября финские территориальные воды были объявлены опасными для плавания из-за минных постановок в районе Аландских островов и у границ СССР. Финские войска были развернуты в приграничной зоне, основные силы заняли оборонительные рубежи на Карельском перешейке. Советское руководство довольно болезненно отнеслось к инициированным Хельсинки слухам о том, что финская делегация больше не поедет в Москву, а переговоры будут вестись по дипломатическим каналам. 28 октября советские дипломаты в Хельсинки получили задачу уточнить, не означает ли задержка с возвращением делегации разрыв переговоров{386}.
В Москве практически не оставалось надежд на мирное решение вопросов с Финляндией. Молотов полагал, что "ничего другого не остается, как заставить их понять свою ошибку и заставить принять наши. предложения, которые они упрямо безрассудно отвергают при мирных переговорах... Пока переговоры не прерваны. На днях ждут возвращения делегации финнов в Москву с ответом самого финляндского правительства на новые наши уступки им. Но дальше мы не пойдем"{387}. Советское руководство считало, что сможет быстро заставить Хельсинки принять свои предложения. Согласно приказу Генштаба № 0145 от 24 октября на Карельский перешеек перебрасывались 49-я, 75-я и 123-я стрелковые дивизии, а в Карелию направлялись 138-я, 155-я и 163-я стрелковые дивизии и 2 артполка{388}. 25 октября нарком обороны разрешил перебросить в Петрозаводск управление 8-й армии с эстонской границы{389}. 29 октября Военный совет ЛВО представил наркому обороны "План операции против Финляндии", согласно которому советские войска должны были вторгнуться на территорию Финляндии по пяти направлениям с целью "растащить" группировку сил противника и во взаимодействии с авиацией за Ю-—15 суток нанести решительное поражение финской армии{390}. Однако советское руководство, видимо, еще надеялось на то, что сможет оказать давление на Финляндию и достичь своих целей, не доводя дело до войны.
Прежде всего Москва попыталась нейтрализовать антисоветскую пропаганду финской прессы. Выступая на сессии Верховного Совета СССР, Молотов 31 октября довольно подробно остановился на ходе советско-финских переговоров. Отметив "влияние со стороны третьих держав" на Хельсинки и выразив надежду, что "со стороны Финляндии будет проявлено должное понимание" проблемы обеспечения безопасности СССР на северо-западных границах в условиях европейской войны, он опроверг слухи о покушении СССР на финский суверенитет, о его требованиях [148] передачи Выборга и районов севернее Ладожского озера, Аландских островов или о претензиях к Швеции и Норвегии. Довольно подробно изложив советские предложения, Молотов выразил надежду на то, "что, при наличии доброй воли, финляндское правительство пойдет навстречу нашим минимальным предложениям, которые не только не противоречат национальным и государственным интересам Финляндии, но укрепляют ее внешнюю безопасность и создают широкую базу для дальнейшего широкого развития политических и хозяйственных отношений между нашими странами" и что в Хельсинки "не поддадутся какому-либо антисоветскому давлению и подстрекательству со стороны кого бы то ни было" и не станут "искать повода к срыву предполагаемого соглашения", что, "конечно, нанесло бы серьезный ущерб Финляндии"{391}.
Поскольку финляндское правительство не информировало в полной мере о советских предложениях даже парламент, опасаясь, что это вызовет раскол и ослабит единство нации, в Хельсинки это выступление было воспринято с раздражением. 1 ноября Эркко заявил, что предложения СССР диктуются "русским империализмом"{392}. 2 ноября Швеция передала советской стороне просьбу не выдвигать на переговорах с Финляндией такие требования, которые препятствовали бы достижению взаимоприемлемого соглашения. В ответ Молотов справедливо заявил, что подобные шаги Швеции только поддерживают неуступчивость Финляндии{393}. 3 ноября начался последний раунд переговоров. Финская делегация подтвердила свою позицию по островам Финского залива и согласилась перенести границу на Карельском перешейке до форта Инно, но категорически отказалась от предоставления в аренду СССР полуострова Ханко и других советских предложений{394}. 4 ноября Сталин вновь доказывал финской стороне необходимость создания советской военно-морской базы на северном побережье у входа в Финский залив, предложив расположить ее на близлежащих островах в районе Ханко или продать эту территорию СССР. В итоге финская делегация решила запросить в Хельсинки согласие на передачу под советскую базу острова Юссарё, но финское руководство уже закусило удила. Вместо рассмотрения компромиссного предложения делегации было предложено либо добиться соглашения на финских условиях, либо вернуться в Хельсинки. 9 ноября состоялось последнее заседание делегаций, в ходе которого стало ясно, что стороны остались при своем мнении, и 13 ноября финская делегация покинула Москву{395}.
При пересечении финской делегацией границы финская пограничная стража открыла огонь по советским пограничникам. В Хельсинки исход переговоров в Москве был воспринят как значительная победа неуступчивой дипломатии Эркко. Поэтому возобладало мнение, что советское руководство блефует и войны не будет, а генштаб финской армии занялся разработкой планов [149] демобилизации призванных резервистов. Военные аналитики не допускали возможности сосредоточения крупных сил Красной Армии, рассчитывая, что финская армия сможет противостоять 15— 17 советским дивизиям в течение б месяцев, а за это время будут найдены союзники или достигнут приемлемый компромисс. Несмотря на поступавшие сведения о развертывании советских войск, 25 ноября был сделан вывод, что войны не будет. Финские военные переоценивали собственные оборонительные возможности и надеялись на поддержку со стороны Норвегии и Швеции. Соответственно совершенно недооценивалась Красная Армия. Еще ^октября финский генштаб сделал вывод, что "Красная Армия не станет эффективным средством ведения войны", а поэтому, "принимая во внимание внутриполитическую ситуацию в СССР, советское правительство tie начнет войну, хотя бы и против численно слабейшей армии"{396}. Более того, в случае советского нападения предусматривалось перейти границу и занять ряд территорий в Карелии, что позволило бы создать базу для антибольшевистского движения в СССР.
Разрыв финской стороной переговоров спровоцировал Москву на военное решение проблемы. 3 ноября КБФ получил задачу подготовить план войны с Финляндией, который был утвержден 22 ноября. С 5 ноября на финскую границу выдвигались еще 4 дивизии. 15 ноября ЛВО получил директиву наркома обороны № 0200/оп, согласно которой Мурманская армейская группа переименовывалась в 14-ю армию, требовалось перебросить в северную часть Карелии управление 47-го стрелкового корпуса, сформировать управление 9-й армии сокращенного состава, перебросить в 8-ю армию управление 1-го стрелкового корпуса и одну танковую бригаду, а на Карельский перешеек перебросить управление 7-й армии{397}. 17 ноября нарком обороны отдал директиву № 0205/оп, которая требовала "закончите сосредоточение и быть готовым к решительному наступлению с целью в кратчайший срок разгромить» противника и содержала конкретные задачи всем армиям ЛВО, но без указания времени начала операции{398}. На основании этой директивы Военный совет ЛВО своей директивой № 4715сс/ов от 21 ноября поставил конкретные боевые задачи армиям и флотам, отметив, что срок начала операции будет указан дополнительно. Вероятно, трудности с сосредоточением и развертыванием войск заставили советское командование отложить начало войны с Финляндией до конца ноября. 28 ноября подводные лодки КБФ вышли на позиции{399}.
Тем временем 17 ноября в Москву поступила докладная записка советского полпреда в Хельсинки, в которой он предлагал ряд мер для оказания давления на Финляндию. Следовало "создать обостренно напряженную обстановку на советско-финляндской границе", широко освещаемую в советской прессе, организовать демонстрации населения в Ленинграде и других городах. "Если [150] после этих мероприятий финляндское правительство не удовлетворит наших требований, то ближайшей мерой должен явиться разрыв пакта о ненападении со всеми вытекающими последствиями, применение которых по времени должно быть осуществлено в зависимости от международной обстановки"{400}. Начавшаяся в начале ноября антифинская кампания в прессе стала постепенно нарастать. 23 ноября Политуправление ЛВО разослало в войска директиву, в которой отмечалось, что "финляндское правительство, являясь игрушкой s руках английских империалистов, ведет линию на развязывание войны против СССР", отказалось заключить с ним договор, мобилизовало армию, ведет антисоветскую кампанию и занимается провокациями на границе. Получив независимость благодаря социалистической революции в России, Финляндия ныне использует ее "для нападения на СССР, превращая страну в плацдарм для антисоветских авантюр". Требовалось разъяснить личному составу, что "с провокаторами войны пора кончать", разоблачить ложь о стремлении СССР к советизации Финляндии, поскольку "мы идем не как завоеватели, а друзья финского народа. Красная Армия поддержит финский народ, который стоит за дружбу с Советским Союзом и хочет иметь своё финляндское подлинно народное правительство"{401}.
26 ноября ТАСС сообщило, что в 15.45 финская артиллерия обстреляла советскую территорию у деревни Майнила на Карельском перешейке, в результате чего было убито 4 и ранено 9 советских военнослужащих{402}. До сих пор в историографии продолжается дискуссия относительно фактической стороны этих событий. Ныне официальную советскую версию, которая рассматривала этот инцидент как финскую провокацию, открыто поддерживают лишь отдельные авторы{403}. Некоторые исследователи не определяют своей позиции, ограничиваясь лишь пересказом событий{404}, другие осторожно предполагают, что этот инцидент могла организовать советская сторона{405}, а многие считают, что это был повод к войне, созданный советской стороной{406}.
Как бы то ни было, вечером 26 ноября Финляндии была вручена советская нота, в которой заявлялось, что "сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу Ленинграду, но и представляет на деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам". Для предотвращения новых провокаций Москва требовала отвода финских войск на 20—25 км от границы{407}. Эта нота вновь поставила перед финляндским правительством вопрос о политике в отношении СССР. В принципе отвод войск на Карельском перешейке не нарушал бы финскую систему обороны, но это означало поддаться на советский нажим, к чему политическое руководство Финляндии было не готово. Кроме того, в Хельсинки эти советские действия воспринимались всего лишь как "война нервов", затеянная Москвой. 27 ноября советскому руководству [151] была передана ответная финская нота, в которой отрицалась причастность финских войск к упомянутому инциденту, предлагалось создать совместную советско-финскую комиссию для его расследования и "приступить к переговорам по вопросу об обоюдном отводе войск на известное расстояние от границы"{408}. Таким образом, ответ Хельсинки подтвердил, что Финляндия продолжает занимать неуступчивую позицию, а предложение об отводе советских войск от границы вызвало в Москве резкое недовольство. Советская нота от 28 ноября квалифицировала финскую позицию как глубоко враждебную к СССР и нарушающую требования пакта о ненападении. Поэтому "Советское правительство считает себя вынужденным заявить, что с сего числа оно считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападений"{409}. Безусловно, подобная форма денонсации договора являлась нарушением предусмотренной в его тексте процедуры.
В тот же день на границе имели место новые инциденты в Карелии и Заполярье{410}, которые были использованы 29 ноября советской стороной для разрыва дипломатических отношений с Финляндией. В этот день, выступая по радио, Молотов возложил ответственность за создавшееся положение на финляндское правительство, опроверг слухи о посягательстве СССР на суверенитет и независимость Финляндии и вмешательстве в ее отношения с другими странами и заявил, что СССР считает Финляндию независимой страной и готов "оказать помощь финляндскому народу в обеспечении его свободного и независимого развития". Стремление обеспечить безопасность СССР и Ленинграда, которую нельзя ставить "в зависимость от злой воли нынешних финляндских правителей", вынуждает советское правительство решать эту задачу "в дружественном сотрудничестве с финляндским народом"{411}. Тем временем в Хельсинки решили вновь прибегнуть к тактике проволочек, и финский посол в Москве изучил от своего правительства ноту, содержавшую согласие на переговоры об одностороннем отводе финских войск от границы и предложение передать возникший конфликт на решение нейтрального арбитра. Видимо, 29 ноября было последним днем, когда Финляндия еще могла бы путем серьезных уступок СССР избежать войны, но в Хельсинки подобный вариант даже не обсуждался. Более того, там продолжали считать, что положение на границе "не очень напряженное". Таким образом, мнение А.Г. Донгарова, рассматривающего вышеуказанные события 26—29 ноября 1939г. в качестве советского ультиматума Финляндии, который был ею принят, но уже после разрыва дипломатических отношений, что дало Москве формальный повод не принимать этот ответ во внимание{412}, не соответствует действительности.
Планируя молниеносный поход против Финляндии, советское руководство намеревалось решить вопрос ее послевоенного устройства созданием просоветского марионеточного правительства, [152] которое, как первоначально предполагалось, возглавит находившийся в Стокгольме секретарь финской компартии А. Туоминен, вызванный в Москву 13 ноября. Однако Туоминен уклонился от этой "чести", и во главе "народного правительства", которое, по мнению Москвы, должно было довольно скоро обосноваться в Хельсинки и возглавить "руководство будущей народной власти на освобожденной (от тогдашних финских властей) территории"{413}, был поставлен секретарь Исполкома Коминтерна О.В. Куусинен. Кроме председателя и министра иностранных дел Куусинена в состав "народного правительства" входили Маури Розенберг (заместитель председателя и министр финансов), Аксель Анттила (министр обороны), Тууре Лехен (министр внутренних дел). Армас Эйкия (министр земледелия), Инкери Лехтинен (министр просвещения) и Пааво Прокконен (министр по делам Карелии). Считалось, что использование в пропаганде факта создания "народного правительства" и заключения с ним договора о взаимопомощи, свидетельствующего о дружбе и союзе с СССР при сохранении независимости Финляндии, позволит оказать влияние на финское население, усилив разложение в армии и в тылу.
С 11 ноября 1939г. началось формирование первого корпуса "Финской народной армии" (первоначально 106-я горнострелковая дивизия), который укомплектовывался финнами и карелами, служившими в войсках ЛВО. К 26 ноября в корпусе насчитывалось 13 405 человек, а в феврале 1940г. 25 тыс. военнослужащих, которые носили свою национальную форму, но так и не приняли участия в боях. 13 декабря 1939 г. был готов текст "Военной присяги народной армии Финляндии", составленный А.А. Ждановым по тексту присяги РККА{414}. Эта "народная" армия должна была заменить в Финляндии оккупационные части Красной Армии и стать военной опорой "народного" правительства. В Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) был подготовлен проект инструкции "С чего начать политическую и организационную работу коммунистов (это слово зачеркнуто Ждановым — М.М.) в районах, освобожденных от власти белых", в которой указывались практические меры по созданию народного фронта на оккупированной финской территории{415}. В декабре 1939 г. эта инструкция применялась в работе с населением финской Карелии, но отход советских войск привел к свертыванию этих мероприятий{416}.
Согласно советскому оперативному плану, на Крайнем Севере действовала 14-я армия, имевшая задачу при поддержке Северного флота занять полуострова Рыбачий и Средний и район Петсамо и, создав оборону на случай высадки десанта на Мурманском побережье и учитывая возможность участия в войне Норвегии, в дальнейшем продвигаться на Рованиеми. В Беломорской Карелии были развернуты войска 9-й армии, целью которой было стремительным ударом рассечь Финляндию в наиболее узком месте страны и, действуя через Кемиярви и Суомуссалми, выйти [153] на побережье Ботнического залива от Кеми до Оулу. В Приладожской Карелии действовала 8-я армия, имевшая целью за 10 дней выйти на линию Йоэнсуу—Тохмаярви—Сортавала и затем ударом в тыл финским войскам на Карельском перешейке оказать содействие войскам 7-й армии в их разгроме. В последующем предусматривалось наступление на Миккели и Куопио. Основные советские силы были развернуты на Карельском перешейке в составе 7-й армии, перед которой стояла задача разгромить противостоящие войска, во взаимодействии с 8-й армией прорвать оборонительную линию финнов и выйти на фронт Хиктола—Антреа—Выборг с последующим наступлением на Хельсинки, Лахти, Хювиния. В ночь на 29 ноября штаб ЛВО получил приказ с утра 30 ноября ввести в действие директиву наркома обороны от 17 ноября и начать вторжение в Финляндию{417}.
Таблица 10. Соотношение сил к 30 ноября 1939 г.{418}
| Финская армия | Красная Армия | Соотношение | |
| Дивизии, расчетные | 14 | 24 | 1:1,7 |
| Личный состав | 265 000 | 425 640 | 1:1,6 |
| Орудия и минометы | 534 | 2876 | 1:5,4 |
| Танки | 26 | 2289 | 1:88 |
| Самолеты | 270 | 2446 | 1:9,1 |
Таблица 11. Боевой состав войск ЛВО к 30 ноября 1939 г.{419}
| Армии | Корпуса | Дивизии и бригады |
| 14-я А | 14-я, 52-я СД, 104-я ГСД | |
| 9-я А | 47-й СК | 122-я,163-я СД |
| ОСК | 54-я ГСД | |
| 8-я А | 1-й СК | 139-я,155-я СД |
| 56-й СК | 18-я, 56-я, 168-я СД | |
| 75-я СД | ||
| 7-я А | 50-й СК | 90-я, 142-я СД, 35-я тбр |
| 19-й СК | 24-я, 43-я, 70-я СД, 40-я тбр | |
| 10-й ТК | 1-я, 13-я тбр, 15-я мсбр | |
| 49-я, 123-я, 138-я, 150-я СД, 20-я тбр | ||
Главным операционным направлением стороны считали Карельский перешеек, на котором было сосредоточено 46,2% советских и 50,2% финских войск{420}. Превосходство советских войск на Карельском перешейке, где финские войска занимали укрепленные позиции линии Маннергейма, которую, по мнению главнокомандующего английскими вооруженными силами генерала Керка, "никакая армия не в состоянии разбить"{421}, составляло всего 63 тыс. человек, что было недостаточно для успешного [154] наступления. Тем не менее советские войска имели задачу за 8— 10 дней разгромить противника на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера и создать условия для наступления на Хельсинки и оккупации всей страны. В 8.00 30 ноября советские войска, развернутые на границе с Финляндией, начали артиллерийскую подготовку и полчаса спустя перешли границу. Военный совет ЛВО был "твердо уверен, что войска... с честью выполнят свой священный долг перед Родиной, полностью уничтожат белофинскую армию и тем самым навсегда закроют поджигателям войны доступ в Финский залив и к городу Ленинграду"{422}. Однако все эти оптимистичные расчеты были опрокинуты вследствие слабой подготовки советских войск к действиям на Финляндском ТВД и успешными действиями противника. В результате вместо молниеносного 15-дневного похода Красной Армии пришлось вести затяжную 105-дневную войну, которую традиционно делят на три периода.
30 ноября — 26 декабря 1939г. проходило первое наступление советских войск{423}. На Карельском перешейке войска 7-й армии попали в полосу обеспечения линии Маннергейма, где немногочисленные финские отряды наносили внезапные удары, отходя от одного рубежа к другому. Лишь 4—10 декабря советские войска вышли к главной полосе линии Маннергейма на всем ее протяжении от Ладожского озера до Финского залива. 2—5 декабря советское командование требовало прорвать финские укрепления на Тайпаленйоки и создать условия для ввода в прорыв 10-го танкового корпуса для действий в тылу противника. Однако предпринятое без должной подготовки наступление привело лишь к захвату небольшого плацдарма перед финскими укреплениями. 7 декабря Мерецков был назначен командующим 7-й армии, и войска получили приказ о прорыве укреплений противника на левом фланге в районе Сумма. Тем временем правофланговая группа комкора В.Д. Грендаля 15—17 декабря предприняла попытку прорвать укрепления противника на Вуоксе, но успеха не добилась. 17—21 декабря войска 7-й армии предприняли операцию по прорыву к Выборгу в районе Сумма и Ляхде, но хорошо оборудованные позиции финнов устояли, несмотря на активную артиллерийскую и авиационную подготовку. В Финляндии эти бои, которые способствовали укреплению моральной стойкости войск, окрестили "чудом Суммы", а финские войска на перешейке даже предприняли 23— 24 декабря контратаку, но здесь сказалась их слабая подготовка к масштабным маневренным действиям и общее превосходство в огневой мощи советских войск. Последней попыткой прорыва стала безуспешная атака группы Грендаля через озеро Суванто 25— 27 декабря, а намеченная операция "Ладога" по прорыву на Выборгском направлении была 28 декабря отложена. В итоге позиционная борьба на Карельском перешейке стала фактом. 26 декабря на базе группы Грендаля была создана 13-я армия. [155]
На фронте 8-й армии советские войска начали продвижение в Финляндию по нескольким относительно изолированным дорогам и до 8 декабря продвинулись на 50—85 км от границы. Финское командование не могло допустить утраты этого важного района и, пользуясь медленным продвижением 7-й армии на Карельском перешейке, перебросило сюда дополнительные силы, из которых была сформирована группа полковника П. Талвела, ветерана боев 1919— 1922гг. в Карелии. 13—24 декабря в районе Толваярви финны дерзкими и умелыми действиями остановили н вынудили отступить более чем на 50 км 139-ю и 75-ю советские дивизии, после чего этот участок фронта стабилизировался до конца войны. Во второй половине декабря противник предпринял ряд атак против наступавших вдоль берега Ладожского озера 18-й и 168-й советских дивизий, которые были вынуждены прекратить наступление и перейти к обороне. 28 декабря эти советские части были блокированы с тыла. Таким образом, использовать войска 8-й армии для выхода в тыл финским войскам на Карельском перешейке не удалось.
Севернее, на фронте 9-й армии, на Кухмониеми наступала 54-я горнострелковая дивизия, продвинувшаяся к 6 декабря до Расти. Во второй половине декабря противник предпринял ряд контратак и, отбросив советские части, начали операцию по окружению дивизии. Севернее 163-я стрелковая дивизия 8 декабря достигла Суомуссалми, но 11 декабря противник перерезал ее коммуникации. Тогда командование, 9-й армии двинуло на помощь только что прибывшую с Украины 44-ю стрелковую дивизию, которая продвигалась довольно медленно, а вскоре и совсем остановилась. На Кандалакшском направлении 122-я стрелковая дивизия к 16 декабря продвинулась на 200 км в глубь Финляндии к вышла на подступы к Кемиярви. 17—19 декабря финны нанесли контрудар, вынудив советские части отойти на 20км до Саллы, где фронт стабилизировался.
На самом северном участке фронта советские войска 2 декабря захватили Петсамо и стали продвигаться на юг. К 18 декабря 52-я стрелковая дивизия продвинулась до 110км Рованиемского шоссе, где и закрепилась.
30 ноября — 3 декабря десанты КБФ захватили острова Сейскари, Пенисаари, Лавансаари, Нарви, Суурсари, Тютерсаари. 6 декабря Финляндия и Швеция объявили о совместном минировании вод Аландского архипелага, а СССР с 9 декабря ввел военно-морскую блокаду Финляндии. 10 декабря советские подводные лодки потопили эстонское судно "Кассари" и германское "Больхайм". 17 декабря Шуленбург попытался узнать, не действия ли советского ВМФ стали причиной гибели "Больхайма» и просил "гарантировать безопасность плавания германских судов", но Молотов заявил, что КБФ к этому не причастен. Со своей стороны Шуленбург предостерег СССР относительно опасностей плавания к берегам Англии, а Молотов отметил опасности плавания [156] в Финляндию{424}. Тем не менее советское военно-морское командование 18 декабря отдало приказ не нападать на германские суда в зоне блокады. 28 декабря было потоплено финское судно "Вильпас"{425}.
Начало советско-финской войны приковало внимание великих держав к северу Европы. В прессе была развернута мощная антисоветская кампания, которая активно использовала идею опасности "мировой коммунистической революции". 2 декабря 1939 г. США ввели "моральное эмбарго" на поставки в СССР авиационной техники и технологии. 3 декабря 1939г. Финляндия обратилась в Лигу Наций, которая решила 9 декабря созвать заседание Совета Лиги для обсуждения факта советского нападения на Финляндию. СССР как член Совета был приглашен на это заседание 4 декабря, но, сославшись на отсутствие войны и дружественные отношения с "правительством Финляндской Демократической Республики", которое признавалось им в качестве единственного законного правительства Финляндии, советское правительство отказалось от этого приглашения. Тем временем созванная Ассамблея Лиги Наций создала Комитет по финляндскому вопросу, который 12 декабря призвал СССР и Финляндию "прекратить военные действия и начать при посредничестве Ассамблеи немедленные переговоры для восстановления мира". В отличие от финляндского правительства, советское правительство в тот же день отклонило это предложение. В итоге 14 декабря 1939 г. под давлением США и Франции СССР был исключен из Лиги Наций.
Естественно, Москва осудила это решение Лиги Наций, которое к тому же было принято с нарушением процедуры голосования в Совете Лиги, и заявила, что СССР "избавлен теперь от обязанностей нести моральную ответственность за бесславные дела Лиги Наций", "не связан с пактом Лиги Наций и будет иметь отныне свободные руки"{426}. 16 декабря Лига Наций приняла резолюцию, призывавшую членов этой организации оказать помощь Финляндии, что позволило западным союзникам развернуть подготовку военных действий против СССР. Правда, в Лондоне и Париже сомневались, что они успеют оказать реальную помощь, поскольку считалось, что СССР быстро оккупирует Финляндию. Однако упорное сопротивление финских войск и трудности ТВД привели к тому, что война затянулась, и Англия и Франция получили возможность снабжать финнов вооружением и развернуть подготовку к вторжению в Скандинавию.
19 декабря по настоянию Франции Верховный совет союзников обсудил идею оккупации Скандинавии для пресечения поставок руды в Германию и оказания помощи Финляндии. Кроме того, считалось, что действия союзников на Севере Европы спровоцируют Германию на ответные меры и это позволит втянуть ее в борьбу на периферийном ТВД и затруднить наступление против Франции весной 1940 г. Однако предложение Франции разорвать [157] дипломатические отношения с СССР не было поддержано Англией, которая сочла его "прсждевременяым", рассчитывая на то, что Москва сама сделает этот шаг. Однако советская сторона не собиралась раздувать конфликт с Англией и Францией, ограничившись пропагандой с осуждением их враждебной позиции. Западные союзники развернули подготовку военного вмешательства в советско-финскую войну, надеясь, что это позволит им втянуть СССР в войну "в худшем случае на стороне Германии, в лучшем случае... один на один против всего буржуазного мира, включая Германию"{427}.
Из скандинавских стран наибольшую помощь Финляндии оказывала Швеция, предоставившая военной, экономической и гуманитарной помощи на 490 млн крон (19,6% бюджета), что было вполне понятно, учитывая ее географическое положение. Вместе с тем уже 4 декабря Швеция предложила свое посредничество в советско-финских отношениях, но Москва, уверенная в скорой военной победе, отклонила его. Норвегия предоставляла лишь экономическую помощь и транзит для военных материалов. Хотя 7 декабря министры иностранных дел скандинавских стран решили добиваться прекращения советско-финской войны по линии Лиги Наций, они воздержались при голосовании вопроса об исключении из нее СССР. 9 декабря ТАСС официально опроверг слухи о намерении СССР распространить военные действия на территорию других скандинавских стран{428}.
Позиция Германии в советско-финской войне была достаточно осторожной и определялась нежеланием вмешиваться в конфликт и стремлением использовать ухудшение отношений между СССР и англо-французскими союзниками. Официально Германия не оказывала никакой поддержки Финляндии, однако неофициально уведомила Швецию, что ее вмешательство в советско-финскую войну не станет поводом для германского вторжения, но вмешательства Англии и Франции Германия не допустит. 10 декабря Гитлер разрешил поставлять оружие Швеции, которое должно было компенсировать ей вооружение, переданное Финляндии, что было оформлено соглашением от 27 января 1940 г. 9 декабря Молотов передал Шуленбургу выражение озабоченности советского правительства относительно транспортировки через Германию 50 истребителей из Италии в Финляндию, заявив, что поведение Италии "вызывающе" и "возмутительно" и что советское правительство не может понять содействие Германии в этом вопросе{429}. 11 декабря Германия ответила, что она занимает строго нейтральную позицию и никакого транзита не было. 10 декабря командование КБФ обратилось к Германии с просьбой выделить вспомогательные суда для организации снабжения советских подводных лодок для действий в Ботническом заливе, и, хотя германское руководство выразило согласие, 17 декабря Молотов заявил, что подобная просьба не была официальной{430}. [158]
19—22 декабря Англия и Франция призвали скандинавские страны к расширению помощи Финляндии, обещая им поддержку в случае осложнений с Москвой. В то же время английское адмиралтейство начало разработку планов минирования норвежских территориальных вод и высадки десанта в Нарвике. 27—28 декабря союзники вновь предложили Норвегии и Швеции выступить в поддержку Финляндии и обещали помощь против СССР и Германии. 31 декабря английское военное руководство представило правительству меморандум о военных последствиях вмешательства в советско-финскую войну. В качестве достойной цели для действий союзных войск на севере Европы назывались шведские железорудные разработки в Елливаре и провоцирование Германии на ответные меры для создания нового фронта, который должен был приковать значительные силы германской армии. Поддержка финнов была бы побочным эффектом операции, которую можно было бы провести в конце марта 1940 г.{431}
В англо-французской прессе началось обсуждение планов действий в Скандинавии, Понятно, что 2—4 января 1940г. Германия заявила Норвегии и Швеции, что она против англо-французских планов втягивания Нейтралов в войну. В этих условиях 3 января Швеция ответила союзникам, что ее помощь и содействие транзиту военных грузов в Финляндию не выходят за рамки нейтралитета и она не собирается вмешиваться в европейскую войну. 6 января СССР передал Норвегии и Швеции ноты, в которых, указав на факты поддержки ими Финляндии, заявил, что такие действия не только противоречат их нейтралитету, "но и могут привести к нежелательным осложнениям" в отношениях с СССР. 6 января Норвегия, а 10 января Швеция ответили, что перечисленные в советской ноте действия вызваны частной инициативой, а не являются политикой правительства, и заверили Москву, что они сохраняют и будут сохранять нейтралитет{432}.
Со своей стороны Германия учитывала возможность мирного проникновения в Скандинавию с помощью "пятой колонны" Квислинга, который 10—18 декабря 1939г. посетил Берлин, где вел переговоры с германским руководством, убеждая его ускорить занятие Норвегии частями вермахта. В итоге 13 декабря Гитлер дал указание о предварительной проработке операции против Норвегии. 10 января 1940г. штаб ОКВ начал разработку операции, хотя даже в среде германского военно-морского руководства не было полной уверенности в целесообразности ее проведения. 27 января для разработки операции при ОКВ был создан рабочий штаб, который 21 февраля возглавил генерал Н. фон Фалькенхорст. 29 февраля он представил Гитлеру план операции по захвату Дании и Норвегии, и 1 марта фюрер подписал директиву на проведение операции "Везерюбунг". Для ее осуществления выделялась 21-я армейская группа (7 пехотных, 2 горнопехотные дивизии и 1 мотопехотная бригада) и основные силы [159] флота. С воздуха войска должен был поддерживать 5-й воздушный флот, имевший до 1000 самолетов.
В ходе разработки операции главнокомандующий германским флотом Редер предлагал превратить базу "Норд" под Мурманском в главный плацдарм по захвату Нарвика. Первоначально предполагалось, что в базу будут направлены "транспорты с матчастью, а возможно, и с войсками", так как оттуда "путь для перехода к району операции короче", чем из Германии. Затем этот план был изменен, и из базы "Норд" вышел лишь танкер "Ян Веллем", который 8 апреля прибыл в Нарвик и обеспечил горючим германские корабли, высадившие десант, тогда как два танкера, шедшие из Германии, были потоплены англичанами. Этот прорыв танкера с севера сыграл важную роль в действиях германских ВМС у Нарвика. Причем советские власти выпустили танкер из Мотовского залива лишь с условием, что он не возвратится обратно{433}.
Тем временем на советско-финском фронте наступил период позиционной войны, продолжавшийся примерно с 27 декабря 1939г. до 31 января J940 г.{434} Советское командование продолжало усиливать войска, действовавшие в Финляндии, совершенствовало организационную структуру, оснащение и подготовку войск. 7 января 1940г. действовавшие на Карельском перешейке войска были объединены в Северо-Западный фронт, где было сосредоточено 26 советских дивизий. Командование фронта решило наносить главный удар в направлении Выборга, войска учились блокировать и уничтожать вражеские опорные пункты, выявляли систему обороны противника. 16 января Ставка утвердила план операции по прорыву к Выборгу, определила состав фронта и время наступления — 4-6 февраля 1940 г.
В Приладожской Карелии было сосредоточено 15 советских дивизий, что в условиях слабого развития путей сообщения в этом районе само по себе было известным достижением. Однако боевые действия сторон развивались относительно вяло, попытки наступления советских войск не давали существенного успеха. Финны продолжали блокировать 18-ю и 168-ю советские дивизии, а командование 8-й армии периодически бросало вновь прибывающие войска, на деблокаду этих частей. Однако в силу плохой организации контратаки обычно заканчивались лишь напрасными жертвами.
Севернее, на фронте 9-й армии, продолжались бои в районе Раата—Суомуссалми, где финны, получив подкрепления, 27 декабря атаковали главные силы 163-й дивизии и вскоре в основном разгромили их, затем блокировали, а к 8 января 1940 г. разгромили и 44-ю советскую дивизию. После чего основные силы 9-й финской дивизии были брошены на борьбу с 54-й советской дивизией в районе Кухмо, где она была 29—31 января 1940 г. окончательно блокирована. Севернее 122-я стрелковая дивизия 11—16 января отошла на восток до Меркяярви, но сумела избежать окружения, продолжая маневренную войну с отрядами финских лыжников. [160]
В Заполярье 52-я стрелковая дивизия продолжала занимать оборону, а у противника не было сил для более серьезных действий, нежели диверсии на ее коммуникациях.
Тем временем Англия 6 января уведомила Норвегию и Швецию, что расширение германских операций на море может потребовать от союзников действий в их территориальных водах. 7 января обе скандинавские страны просили Лондон не допускать таких действий. 9 января Швеция довела до сведения союзников, что будет защищать свой нейтралитет, а 11 января схожую позицию заняла и Норвегия. В результате 12 января эти английские планы были отложены. В ответ на требования Англии о сокращении шведских поставок руды в Германию Швеция 23 января дала согласие на тайный транзит английских добровольцев в Финляндию. В тот же день Англия предложила Норвегии либо минировать свои территориальные воды, либо закрыть часть из них для иностранного судоходства. Естественно, норвежское правительство постаралось уклониться от столь крутых мер. Неуступчивая позиция Норвегии и Швеции заставила Англию и Францию разрабатывать иные варианты. К 16 января во Франции был разработан план десантной операции в Петсамо, который после обсуждения его Верховным советом союзников 5 февраля, несмотря на скептическое отношение к нему Англии, был принят за основу дальнейшего военного планирования. К 15 февраля был подготовлен конкретный план операции в районе Петсамо, которым предусматривалась высадка десанта и захват порта в 20-х числах марта с последующим наступлением на территорию СССР с целью захвата Кандалакши и Мурманска.
Однако английское командование было больше заинтересовано в использовании территории Норвегии и Швеции, чтобы нанести ущерб интересам Германии. Правда, английскому руководству приходилось учитывать негативные последствия нарушения нейтралитета скандинавских стран, поэтому военная подготовка велась под видом помощи Финляндии. В итоге в Лондоне был разработан план высадки десанта, в Нарвике, занятия территории Норвегии и Швеции с последующей помощью Финляндии войсками союзников, которые действовали бы под видом "добровольцев". Таким образом, приняв решение оказать прямую военную помощь Финляндии примерно с 20 марта 1940г., Англия и Франция в начале марта были готовы к отправке войск на север. Об этом были уведомлены Хельсинки, Стокгольм и Осло, и союзники ждали лишь официального обращения финнов о помощи и согласия шведов и норвежцев на пропуск войск{435}.
Завершение подготовки нового наступления Красной Армии ознаменовало вступление войны в решающий этап: 1 февраля — 13 марта 1940 г.{436} С начала февраля советское командование приступило к прощупыванию обороны финнов на Карельском перешейке. 1—3 февраля в районе Суммы после массированной [161] артиллерийской и авиационной подготовки советские войска штурмовали линию Маннергейма, но существенных успехов не достигли. В ходе боев 5 февраля после многочасовой артподготовки значительная часть финских укреплений была уничтожена, хотя фронт и не был прорван. 6 февраля атаки продолжались, и лишь ввод в действие тактических резервов финнов позволил им удержать фронт. 7 февраля бои затихли, и советская сторона ограничилась лишь артобстрелом противника. Генеральное наступление войск Северо-Западного фронта началось 11 февраля с почти 3-часовой артиллерийской и авиационной подготовки. Советские войска наносили главный удар на фронте Сумма-Ляхде, хотя бои шли почти по всему фронту. Уже в первый день наступавшим удалось вклиниться в финскую оборону на 1—1,5 км. Через три дня глубина прорыва достигла 4 км, и советское командование решило нарастить силу удара. К вечеру 14 февраля в обороне финнов была пробита брешь в 4 км по фронту и в 8—10км в глубину. 15 февраля Маннергейм отдал приказ отвести войска на вторую оборонительную линию, а советские части продолжали расширять прорыв. 14—16 февраля войска 13-й армии также прорвали фронт, и центральная часть линии Маннергейма была преодолена.
В ночь на 17 февраля финские войска начали отход, а темп продвижения советских частей возрос до 6—10 км в сутки. К 21 февраля советские войска вышли ко второй полосе линии Маннергейма и захватили город Койвисто и побережье Выборгского залива. На второй позиции фронт временно стабилизировался, и 26 февраля финны решились бросить в контратаку 15 своих танков, большая часть которых была потеряна без всякого результата. В итоге финское командование решило вновь отвести войска на тыловой рубеж. 28 февраля советские войска возобновили наступление по всему фронту и начали продвигаться вслед за отходящим противником к Выборгу, на подступы к которому они вышли к 3 марта. Войска 7-й армии охватывали Выборг с двух сторон. Обходивший город с востока 50-й стрелковый корпус в районе Сайменского канала попал в зону затопления, которую пришлось форсировать, прежде чем войска приблизились к финским укреплениям. С запада действовали войска 28-го и 10-го стрелковых корпусов, которые 4—8 марта по льду перешли Выборгский залив и, несмотря на ожесточенное сопротивление противника, захватили плацдармы на берегу и перерезали шоссе Выборг—Хельсинки.
Тем временем восточное Ладожского озера противники также активизировали свои операции. Усиление советских войск привело к созданию 12 февраля еще одной — 15-й — армии из соединений южной группы 8-й армии. Эти войска вновь получили приказ прорваться к Сортавала, но эта задача так и не была выполнена. Попытки деблокады 18-й и 168-й стрелковых дивизий [162] также не удались. 18—29 февраля финны разгромили 18-ю дивизию, хотя часть личного состава пробилась к своим. Несмотря на некоторое продвижение вперед, советским войскам не удалось нанести противнику решительное поражение. Севернее 54-я дивизия продолжала сражаться в окружении до конца войны, к 122-й стрелковой дивизии подошла 88-я дивизия, а 52-я дивизия 7 марта заняла Наутси.
Но главные события происходили на Карельском перешейке, где войска 7-й армии 7—9 марта прорвались к окраинам Выборга и к 12 марта заняли часть города. Тем временем войска 13-й армии к 11 марта форсировали реку Вуоксу и создали угрозу тылу финских войск, развернутых вдоль Тайпаленйоки и Суванто. Финская армия стояла перед угрозой полного разгрома, о чем Маннергейм 9 марта доложил правительству. Все это ускорило решение финского руководства согласиться на советские условия мира. 13 марта в Выборге шли ожесточенные бои, продолжавшиеся еще 2 часа после вступления в силу соглашения о прекращении огня, но центр города так и не был взят советскими войсками.
По мере расширения советского наступления Финляндия 1, 5 и 13 февраля просила Швецию о помощи войсками и военными материалами, но шведское руководство отказалось посылать на фронт войска. 16 февраля Швеция официально заявила, что не пошлет свои войска в Финляндию и не пропустит через свою территорию иностранные войска. Эта позиция вызвала одобрение СССР и недовольство Финляндии. Норвегия также заняла выжидательную позицию, опасаясь втягивания в европейскую войну, тем более что в этот день английские ВМС захватили германское судно снабжения «Альтмарк» в норвежских территориальных водах. Швеция служила и каналом дипломатических зондажей между Москвой и Хельсинки. Еще 24 декабря шведы предложили свое посредничество, и 27 декабря советская сторона в целом поддержала эту идею. Однако Финляндия не была склонна использовать этот канал, полагая, что большее значение могло бы сыграть посредничество США или Германии. Однако в течение января 1940 г. выяснилось, что ни Берлин, ни Вашингтон не смогут взять на себя эту миссию, к тому же Москва вплоть до конца января 1940 г. отказывалась вести какие-либо переговоры с законным правительством Финляндии. Лишь после официального обращения Финляндии с просьбой о посредничестве к Швеции, которое последовало 24 января 1940г., советское руководство 29 января изъявило готовность вступить в переговоры об условиях достижения мира. Правда, этот зондаж не дал никаких ощутимых результатов. Новый раунд переговоров начался лишь в конце февраля, когда обстановка изменилась{437}.
СССР пытался дипломатическими мерами воздействовать на Англию, не допустить ее вмешательства в советско-финскую войну. 30 января английскому МИДу было предложено "локализовать" [163] финскую проблему в советско-английских отношениях, однако стороны по-разному понимали эту идею, и она не была претворена в жизнь{438}. Поскольку англо-французские союзники рассматривали советско-финскую войну как первый шаг СССР в направлении усиления своего влияния в Скандинавии, Москва 22 февраля 1940 г. довела до сведения Лондона, что не собирается затрагивать Норвегию и Швецию, если они не вмешаются в войну. Одновременно СССР предлагал Англии выступить посредником между ним и Финляндией для заключения мира на условиях передачи СССР всего Карельского перешейка с Выборгом и северного побережья Ладожского озера с Сортавалой и сдачи в аренду Ханко. При этом СССР был согласен оставить Петсамо за Финляндией{439}. В тот же день Финляндия просила Англию и Францию оказать давление на СССР, склонив его к началу мирных переговоров, но эта просьбы была оставлена без последствий. 24 февраля английское правительство, одобрив советскую позицию в отношении Норвегии и Швеции, отказалось выступить посредником в советско-финских отношениях, поскольку было "не согласно с данными условиями мира»{440}, а главное, было не заинтересовано в прекращении войны. Понятно, что такая позиция Лондона не улучшила советско-английских отношений.
Тем временем 21 февраля Финляндия просила Швецию о посредничестве, а так как Англия отклонила аналогичную советскую просьбу, Москва согласилась на посредничество шведов. Правда, финское руководство все еще не было готово обсуждать мир на советских условиях и 23 февраля просило Швецию о посылке войск и разрешении транзита англо-французского экспедиционного корпуса, но Стокгольм обещал пропускать только добровольцев. 25 февраля Норвегия, Дания и Швеция заявили о необходимости окончания советско-финской войны. 26 февраля из Хельсинки вновь пришла просьба о разрешении транзита иностранных войск, но Швеция, сославшись на германскую угрозу, отклонила ее. Более того, Финляндии было заявлено, что если союзники попытаются самовольно высадиться на шведской территории, то Швеция выступит на стороне СССР. Поражения на фронте и жесткая позиция Швеции заставили финское руководство задуматься о мире, о чем 29 февраля была уведомлена Англия. В этих условиях западные союзники вновь заверили Финляндию, что войска прибудут вовремя, и 1 марта финны решили не спешить с переговорами с СССР. Это вызвало раздражение Швеции, которая 1—3 марта вновь оказала давление на Хельсинки. 2 марта Англия и Франция обратились к Норвегии и Швеции за разрешением транзита войск, если будет официальная просьба Финляндии. Сроки высадки ориентировочно намечались на 20 марта, и была обещана помощь против Германии, но 3—4 марта Швеция и Норвегия вновь дали отрицательный ответ{441}. [164]
Узнав о неуступчивой позиции скандинавских стран, в Хельсинки 5 марта решили отложить обращение к Англии и Франции на неделю. Согласие Финляндии с выдвинутыми СССР условиями мира позволило советскому правительству 6 марта заявить о готовности к мирным переговорам, и 7 марта финская делегация вылетела в Москву. В ходе переговоров в Москве 8—12 марта 1940 г. финская делегация, используя обычные дипломатические ухищрения, всячески старалась смягчить выдвинутые советской стороной условия мира. Естественно, Англия и Франция своими обещаниями неограниченной помощи старались заставить Хельсинки отказаться от принятия советских предложений. 11 марта Финляндия запросила Норвегию и Швецию об их отношении к транзиту войск союзников и к оборонительному союзу с Финляндией после войны. Обе страны ответили отрицательно на первый и положительно на второй вопрос. 12 марта Англия и Франция вновь просили Норвегию и Швецию о транзите и снова получили отрицательные ответы. В тот же день по настоянию Франции союзники решили 20 марта высадить войска в Нарвике и Тронхейме, но известие о советско-финском мирном договоре привело к отмене этого решения{442}.
В условиях резко возросшей угрозы вмешательства в войну Англии и Франции советское руководство было вынуждено пойти на переговоры и заключение мира с законными финскими властями. Со своей стороны финское руководство, учитывая расплывчатые обещания союзников, неуступчивость Швеции и Норвегии в вопросе транзита иностранных войск и угрозу краха финского фронта под натиском Красной Армии, было вынуждено принять советские требования, и в 2.00 13 марта 1940 г. мирный договор между СССР и Финляндией был подписан. В этих условиях для Финляндии решающим было стремление сохранить армию ценой утраты территорий, чтобы в дальнейшем иметь возможность вернуть утраченное. В ходе войны советские войска потеряли 131 476 человек убитыми и пропавшими без вести, 264 908 человек ранеными и больными, безвозвратные потери составили 406 самолетов, 653 танка и 422 орудия и миномета. Общие затраты на войну превысили 7,5 млрд рублей. Серьезные потери понесли и финские войска, потерявшие убитыми и пропавшими без вести 22 830 человек, ранеными 43 557 человек, 62 самолета, 500 орудий и минометов, 50 танков{443}. Советско-финский договор лишил Англию, Францию и Германию удобного предлога для вмешательства в Скандинавии, но, по оценке начальников штабов английских вооруженных сил, дал "СССР возможность доминировать в Финском заливе и укрепить свои стратегические позиции в Ботническом заливе и в Прибалтике против Германии"{444}. 31 марта Карельская АССР была преобразована в Карело-Финскую ССР, а 9 апреля советские войска эвакуировались из Петсамо{445}. [165]
В начале 1940 г. норвежские территориальные воды стали местом постоянных стычек английского флота и германских судов, что вызывало протесты Германии в адрес Норвегии, а та, в свою очередь, пыталась протестовать против действий английского флота. 23 февраля был подписан норвежско-германский, 11 марта 1940 г. норвежско-английский, а 2 апреля англо-датский договоры о торговле, в целом отражавшие временный компромисс Англии и Германии, которые готовились к оккупации Скандинавии. Начало советско-финских переговоров заставило Германию форсировать военные приготовления, поскольку прекращение войны в Финляндии могло привести к отказу Англии и Франции от высадки экспедиционного корпуса в Скандинавии, что лишало германское командование благовидного предлога для оккупации Норвегии. 7 марта ОКВ издало директиву о стратегическом развертывании сил для намеченной операции. 12 марта, в день подписания советско-финского мирного договора, войска 21-й группы были приведены в боевую готовность, однако неблагоприятные погодные условия и изменение политической обстановки не позволили начать операцию{446}.
Хотя во второй половине марта 1940г. непосредственная угроза англо-французского вторжения в Скандинавию значительно снизилась, германское руководство прекрасно понимало, что Англия не даст немцам пользоваться норвежскими территориальными водами для транспортировки руды в Германию, и 26 марта в Берлине было решено захватить Данию и Норвегию 8—10 апреля. В ночь на 3 апреля из германских портов вышли первые суда с вооружением и войсками, направившиеся в Северную Норвегию. Утром 7 апреля германский флот вышел к берегам Норвегии. Со своей стороны Франция 23 марта предложила активизировать действия в Скандинавии или на Кавказе. 28 марта Верховный совет союзников решил предупредить Норвегию и Швецию о возможных мерах против германского судоходства в их территориальных водах. Было решено минировать 5 апреля норвежские воды и подготовиться к срыву поставок шведской железной руды из Лулео. Для действий в Скандинавии в Англии были разработаны план «R-4», предусматривавший захват Нарвика примерно 10 апреля, и план "Стрэтфорд", рассчитанный на захват Ставангера. Бергена и Тронхейма примерно 6—9 апреля и дальнейшее усиление сил союзников. 1 апреля была утверждена директива по операции "R-4", которую следовало проводить в ответ на действия Германии или опасность таковых. Союзники стремились спровоцировать Германию на активные действия, что позволило бы им опередить ее и самим захватить опорные пункты в Скандинавии{447}.
5 апреля 1940 г. Англия и Франция вручили Норвегии и Швеции ноты, в которых утверждалось, что СССР планирует вновь напасть на Финляндию и создать на норвежском побережье базы [166] для своих ВМС, и сообщалось о намечаемых действиях союзников в норвежских территориальных водах, в ответ на угрозу со стороны Германии. 6 апреля в Лондоне были утверждены директивы командованию экспедиционных отрядов в Норвегии и Северной Швеции, однако решение об их высадке все еще не было принято. 7—8 апреля английский флот начал выдвигаться к берегам Норвегии. Утром 8 апреля английские корабли приступили к минированию территориальных вод Норвегии у Нарвика. Поступавшие в Лондон и столицы скандинавских стран сведения о германских военных приготовлениях в целом не воспринимались всерьез, поскольку чрезмерное значение придавалось английской военно-морской мощи. Правда, основное внимание англичане уделяли контролю за выходом в Атлантику, в результате чего в зоне Северного и Норвежского морей к 8 апреля соотношение военно-морских сил было лишь 1,4:1 в пользу Англии, что позволило Германии пойти на оправданный риск и совершить высадку в Норвегии. Даже после того как днем 8 апреля польская подводная лодка потопила германский транспорт и солдаты, спасшиеся с него, заявили, что их везли в Берген, союзники еще не сделали вывода о намерениях Германии{448}.
7 апреля Швеция отклонила англо-французский демарш от 5 апреля и заявила, что окажет сопротивление нарушению своего нейтралитета. 8 апреля Норвегия заявила протест Англии по поводу минирования ее территориальных вод, но решила не оказывать сопротивления союзникам. В тот же день Дания договорилась с Германией, что в случае германского вторжения она будет протестовать, но не будет сопротивляться, а советская пресса посочувствовала нейтралам. В ночь на 9 апреля германские войска вторглись в Данию и Норвегию. Германский МИД подчеркнул мирный, дружественный и вынужденный характер этого шага, предпринятого с целью упреждения англо-французского вторжения. Норвегия отклонила германскую ноту и обратилась за помощью к Англии, что, однако, не помешало норвежскому правительству вести переговоры с Германией о перемирии. Однако Германия выдвинула в ходе переговоров кандидатуру Квислинга на пост норвежского премьера, что сделало достижение соглашения невозможным. Норвегия решила обороняться, и с 12 апреля норвежские войска начали более организованное сопротивление. Как показала практика, "народные правительства" слишком негативно воспринимались в тех странах, которым их хотели навязать.
Высадка немцев в Норвегии удалась, английский флот на подходе к Бергену попал под удары люфтваффе и был вынужден отойти. В силу господства германских ВВС в воздухе морское превосходство Англии у побережья Южной Норвегии было нейтрализовано, и 9—14 апреля вермахт захватил основные центры страны. Датское правительство согласилось на капитуляцию, и оккупация [167] страны прошла практически без единого выстрела. 12—13 апреля Англия заняла Фарерские острова, а США 12 апреля заявили о распространении доктрины Монро на Гренландию. Англия воздержалась от ее оккупации, но 10 мая заняла Исландию. Тем временем союзники откликнулись на норвежский призыв о помощи и выделили для действий в Норвегии 8 бригад английской, французской и польской армий. 12 апреля из Англии вышли первые корабли с десантом, который был высажен 14 апреля в Соланген-Харстад. Высаженные 17 апреля в Ондальснесе 2 английские бригады должны были нанести удар через Домбос на Тронхейм, однако от Домбоса части были повернуты на юг и 21—22 апреля у озера Мьёса столкнулись с германскими войсками и были отброшены. Относительно планомерное отступление англичан сменилось 25 апреля беспорядочным бегством. В качестве подкрепления союзники высадили 23 апреля в Ондальснесе 15-ю бригаду, которая смогла лишь прикрыть отход разгромленных частей.
Высадившаяся 17 апреля в Намсусе 146-я английская бригада до 22 апреля продвигалась в сторону Тронхейма, но маневренные действия противника заставили англичан отступить. Не исправила положения и прибывшая 19 апреля в Намсус 5-я французская полубригада. Учитывая превосходство противника в воздухе, Англия смогла после ожесточенных дебатов 26—27 апреля убедить Францию начать эвакуацию из Центральной Норвегии. Получив 28 апреля соответствующий приказ, войска союзников 30 апреля — 2 мая покинули Ондальснес, а 1—4 мая Намсус. Южная и Центральная Норвегия оказались оккупированы Германией. Теперь союзники решили сосредоточить усилия в Северной Норвегии у Нарвика, где 28 апреля и 6 мая были высажены новые войска. 12 мая союзники начали наступление на Нарвик, который был взят лишь 28 мая. В условиях начала кампании в Западной Европе и неудач союзников во Франции 23 мая было решено эвакуировать Нарвик. В первых числах июня союзники продолжали наступление на противника, но после получения приказа об эвакуации 5 июня Нарвик покинули французские части, а 7—8 июня — английские. Вся Норвегия была оккупирована Германией. В ходе Норвежской операции Германия потеряла убитыми и ранеными 6 007 чел., Норвегия — 1 700 чел., союзники — 3 879 чел., люфтваффе лишились 127 самолетов, а ВВС союзников— 112. Потери на море были более значительными. Англо-французские ВМС лишились 1 авианосца, 1 крейсера, 1 крейсера ПВО, 9 эсминцев, б подводных лодок, не считая более мелких единиц, а Германия потеряла 3 крейсера, 10 эсминцев, 4 подводные лодки, артиллерийское учебное судно и 10 малых судов{449}.
Подписав мирный договор с Финляндией, согласно которому не только устанавливалась новая граница, но стороны брали на себя обязательство воздерживаться от нападения друг на друга и не участвовать во враждебных друг другу коалициях, советское [168] руководство внимательно следило за ситуацией в Скандинавии. Идея норвежско-шведско-финского оборонительного союза вызвала недовольство Москвы, которая 20 и 29 марта заявила о несовместимости этого союза с советско-финским договором от 12 марта 1940г. Настораживали СССР и высказанные 24 марта обещания английского руководства пересмотреть условия советско-финского договора после победы союзников. Поэтому СССР первоначально воспринял германское вторжение в Норвегию как меньшее зло по сравнению с англо-французским десантом, что грозило финским реваншем, но по мере развития событий позиция Москвы делалась все более осторожной. 12 и 14 апреля ТАСС опровергло слухи о том, что "большинство германских войск, которые захватили Нарвик, прибыло по железной дороге через Ленинград и Мурманск"{450}, а 15 апреля — слухи о том, что Германия просит разрешения перебросить войска в Норвегию через территорию СССР{451}. В мае 1940 г. СССР поддержал выдвинутую Швецией идею нейтрализации Северной Норвегии, но эвакуация войск союзников сделала этот вопрос неактуальным.
В ходе боев в Норвегии Швеция, получив от Германии заверения, что не станет объектом военных действий, если не нарушит своего абсолютного нейтралитета, 11 апреля минировала свои западные территориальные воды и 12 апреля запретила вход в них кораблям воюющих стран. Англия и Франция пытались добиться от Швеции, чтобы она оказала помощь Норвегии, но Стокгольм уклонился от этого шага. 13 апреля Швеция запретила транзит и экспорт военных материалов по своей территории в Норвегию, а Москва просила Берлин не нарушать нейтралитет Швеции. В апреле-мае 1940г. Швеция использовалась для транзита раненых и интернированных из Норвегии в Германию и Англию. Но в целом в вопросах транзита Швеция занимала неуступчивую позицию и даже сбивала германские самолеты, вторгавшиеся в ее воздушное пространство. 21 апреля германские и шведские военные согласовали вопросы режима норвежско-шведской границы, что способствовало общей нормализации обстановки. По мере роста успехов Германии Швеция занимала позицию все более благожелательного нейтралитета и 18 июня ответила согласием на германскую просьбу о транзите военных материалов, что привело к подписанию 8 июля соответствующего соглашения. Англия и Норвегия заявили протест, который был отклонен Швецией. С сентября 1940 г. Германия все более увеличивала требования по транзиту, и 5 декабря было подписано новое расширенное соглашение{452}.
Разгром Франции и оккупация Скандинавии изменили стратегическую обстановку в Европе. Англия оказалась в блокаде и для ее облегчения стремилась создать напряженность в Норвегии для отвлечения германских ВМС. Уже в сентябре 1940 г. Англия принялась распускать слухи о подготовке десантной операции [169] в Скандинавии. Понятно, что Германия укрепляла свою оборону, и 17 августа — 25 сентября 1940 г. на Север был переброшен горнопехотный корпус "Норвегия". Весной 1941 г. английские и норвежские войска заняли остров Ян-Майен. 9 апреля 1941 г. было подписано американо-гренландское соглашение об обороне острова американскими войсками, в котором признавался датский суверенитет над Гренландией. 4 марта и 4 апреля 1941 г. англичане произвели высадку диверсионных групп на Лофотенских островах, что породило в Берлине опасения, что Англия готовит серьезную десантную операцию. В Лондоне действительно разрабатывались планы высадки в Ставангере и удара на Осло, а к 1 июня 1941 г. был разработан план высадки в Нарвике силами 3 пехотных дивизий и 1 танковой бригады для давления на Швецию и отвлечения германских ВМС на Север. Для оккупации Норвегии Германия использовала 3 армейских корпуса и 12 пехотных дивизий (около 150 тыс. чел.), но значение Скандинавии в военно-морской войне снизилось в связи с захватом французских портов в Бискайском заливе и нехваткой кораблей{453}.
Германия стремилась использовать военно-экономический потенциал Скандинавии, закупая там цветные металлы, электроэнергию и продовольствие. Расширяя торговлю с Германией, Швеция старалась сохранить свои экономические связи с Англией. 16 мая 1940г. было подписано дополнительное англо-шведское соглашение об использовании шведского тоннажа на Западе. В начале июля было подписано шведско-германское торговое соглашение, и в 1940 г. поставки шведской руды покрыли 84% импорта руды в Германию. Стороны закупали друг у друга вооружение. 2 августа 1940г. Швеция предложила Англии и Германии посредничество, но они отказались. 14—16декабря 1940г. было заключено новое экономическое соглашение с Германией на 1941 г. 7 февраля и 7 марта 1941 г. были подписаны германо-шведское и англо-шведское соглашения об океанской торговле Швеции, благодаря которым до конца года в Швецию поступило 23% импорта и 14% экспорта{454}.
Внимание советского руководства в Скандинавии в новых условиях было обращено в основном на Швецию и Финляндию, но прерывать отношений с Данией и Норвегией СССР не стал. 17 мая 1940г. Дания предложила расширить экономические связи с СССР, что вызвало благоприятную реакцию Москвы. 18 сентября было подписано советско-датское соглашение о товарообороте и платежах, а 10 октября Дания просила СССР учесть ее экономические интересы в Прибалтике. В марте 1941 г. Москва предложила Копенгагену представить список претензий, значительная часть которых была учтена в подписанном 21 мая 1941 г. дополнительном протоколе к советско-датскому торговому договору. 2 июля 1940г. СССР выразил готовность поддерживать дипломатические отношения с норвежским правительством в [170] эмиграции. Вместе с тем советское полпредство в Осло было по просьбе Германии преобразовано с 15 июля в генеральное консульство. В дальнейшем официальные советско-норвежские отношения развивались при посредстве Германии, с которой 10 апреля 1941 г. было подписано советско-норвежское соглашение о товарообороте и платежах. 8 мая 1941 г. СССР прекратил дипломатические отношения с Норвегией{455}.
Швеция также была заинтересована в расширении экономических связей с СССР. В результате переговоров летом 1940 г. было установлено регулярное воздушное сообщение на линии Москва — Стокгольм и открыта пароходная линия Ленинград — Стокгольм — Штеттин. Шведская сторона передала СССР сведения о минных полях в стокгольмских шхерах. Вместе с тем 15 июня ТАСС опровергло слухи о том, что СССР "обещал оказать помощь Швеции в случае нападения на нее"{456}. 7 сентября был подписан советско-шведский договор о торговле и кредите, согласно которому Швеция предоставила СССР кредит в сумме 100 млн крон на 5 лет из расчета 4,5% годовых. Импорт из СССР в Швецию возрос в 1940г. по сравнению с 1939г. в 2,5 раза, а советские инженеры получили возможность посещать шведские предприятия. 10 августа Швеция де-факто признала присоединение Прибалтики к СССР, но настаивала на удовлетворении своих экономических интересов в регионе. 11 октября СССР предложил Швеции компенсацию за Прибалтику, намекнув на то, что поскольку Германия окружила Швецию, ей следует дружить с Москвой. Начавшиеся в феврале 1941 г. в Москве переговоры завершились 30 мая подписанием советско-шведского соглашения об урегулировании имущественных претензий в отношении Прибалтики. В ноябре 1940г. Швеция просила разрешения открыть консульства в Ленинграде, Риге и Владивостоке, но 11 апреля 1941 г. эта просьба была отклонена{457}.
Однако первостепенное значение для СССР имело урегулирование отношений с Финляндией. 29 апреля был подписан советско-финский протокол с описанием новой границы, демаркация которой была завершена 16 октября 1940г. 4 мая 1940г. ТАСС опровергло слухи о том, что СССР предложил Финляндии обменять некоторые территории на Аландские острова и Петсамо, а 10 мая — слухи о советско-финско-шведских переговорах о договоре взаимопомощи. В ходе выработки советско-финского торгового договора советская сторона 23 июня поставила вопрос о получении концессии на никелевые рудники южнее Петсамо или организации смешанного советско-финского общества для их разработки. Финляндия, которая в это время вела экономические переговоры с Германией, сослалась на невозможность расторжения концессии англо-канадского АО, но выразила готовность продавать СССР 50% добычи никеля, сообщив, что в его закупке заинтересована и Германия. Советско-германская [171] конкуренция по вопросу о никелевых рудниках дала Финляндии возможность лавировать между Москвой и Берлином, а советско-финский торговый договор и германо-финское торговое соглашение были подписаны соответственно 28 и 29 июня 1940 г. 23 июля Англия довела до сведения СССР свое согласие на приобретение Москвой концессии на эти рудники, но финское руководство продолжало ссылаться на неуступчивую позицию Лондона по этому вопросу и 27 июля заключило соглашение о поставках 60% добычи никеля в Германию, а 1 октября в обмен на поставки вооружения Германия фактически получила монополию на финский экспорт{458}.
Другой важной для СССР проблемой был вопрос о статусе Аландских островов. Зная о стремлении Финляндии вооружить их, Москва 27 июня 1940 г. заявила о своей готовности принять участие в этом процессе или, если финны откажутся от их милитаризации, иметь возможность контролировать положение на островах. Уже 3 июля Финляндия заявила о готовности сохранить демилитаризованную зону на Аландских островах, а СССР предложил организовать там советское консульство. Советское предложение о совместном с Финляндией и Швецией укреплении Аландских островов было отклонено. Дальнейшие переговоры показали, что Финляндия не была готова сотрудничать с СССР в этом вопросе и стремилась интернационализировать эту проблему. Москва же настаивала на заключении соглашения, не связанного с конвенцией 1921 г., которое в итоге и было подписано 11 октября 1940г., определив границы демилитаризованной зоны и право СССР через советское консульство контролировать режим островов{459}.
Создание советской военно-морской базы на Ханко требовало урегулирования вопроса о сухопутном транзите из СССР различных военных грузов. В результате переговоров 9 сентября 1940 г. было подписано советско-финское соглашение о транзите на Ханко, и 25 сентября начались переброски советских войск. В январе 1941 г. Москва, раздраженная позицией Финляндии по никелю, отозвала полпреда из Хельсинки и увеличила численность войск на Карельском перешейке, а штаб ЛВО подготовил план новой операции против Финляндии, но до лета 1941 г. соглашение так и не было достигнуто{460}.
Скандинавские страны оказали значительную экономическую помощь Финляндии, которая, утратив 10% территории, была вынуждена заниматься расселением ранее проживавших там 12% населения. Война и послевоенные социально-экономические трудности способствовали усилению в руководстве Финляндии авторитарных тенденций. Оккупация Германией Норвегии, отрезавшая Финляндию от прямых связей с Англией и Францией, привела к оживлению в Хельсинки надежд на сближение с Берлином, которые еще больше усилились после капитуляции Франции. [172]
Со своей стороны, Германия была заинтересована в том, чтобы использовать Финляндию как канал для снабжения своих войск в Северной Норвегии и возможный плацдарм для войны с СССР. Довольно хорошо зная о реваншистских настроениях финского руководства, Германия осторожно, но настойчиво предлагала Финляндии свои услуги для ее защиты от советской угрозы. В августе 1940 г. проходили германо-финские переговоры о транзите германских войск через территорию Финляндии и о поставках ей германского вооружения. 12 сентября было подписано соглашение о разовом транзите 5,5 тыс. военнослужащих, которое было 22 сентября официально закреплено путем обмена нотами. 21 сентября первые части вермахта высадились в Финляндии и начали продвижение в Норвегию. В сентябре 1940г. между Берлином и Хельсинки была достигнута договоренность о координации деятельности генеральных штабов и разведок против СССР. Финляндия увеличивала военные расходы, модернизировала армию{461}.
Швеция и Финляндия настороженно восприняли события в Прибалтике в июне-августе 1940г., что стимулировало тенденцию их взаимного сближения. В августе 1940 г. состоялись шведско-финские военно-морские маневры, в ходе которых в качестве потенциального противника рассматривался СССР. С осени 1940г. Швеция разрабатывала планы действий на случай новой войны между СССР и Финляндией, предусматривавшие переброску 1—2 дивизий в северные районы Финляндии. Обе стороны рассматривали Германию в качестве противовеса СССР, а Финляндия связывала с Германией надежду на реванш. Во второй половине 1940 г. по предложению Германии Швеция минировала свои территориальные воды. В октябре 1940г. Финляндия предложила Швеции обсудить вопрос о союзе, который был бы потенциально направлен как против СССР, так и против Германии. Но в декабре Москва и Берлин негативно отреагировали на эту идею, поскольку Германия надеялась поодиночке втянуть Швецию и Финляндию в войну, а СССР стремился иметь на своей границе нейтральные и разобщенные страны. По мере укрепления германо-финского союза Финляндия перестала интересоваться союзом со Швецией, и высказанное в апреле 1941 г. согласие СССР на этот союз уже не могло заинтересовать Хельсинки. 21 апреля 1941 г. Швеция была в принципе ориентирована о возможной войне Германии против СССР, и часть военных выступала за тесное сотрудничество с рейхом, но правительство решило выжидать. Уже в начале мая 1941 г. Финляндия заявила Швеции, что в случае германо-советской войны не останется нейтральной{462}.
Понятно, что проникновение Германии в Финляндию беспокоило Москву, поэтому финский вопрос стал предметом обсуждения на переговорах в Берлине в ноябре 1940 г. Советское руководство стремилось добиться того, чтобы Германия подтвердила отнесение Финляндии к советской сфере интересов "на основе [173] советско-германского соглашения 1939г., в выполнении которого Германия должна устранить всякие трудности и неясности (вывод германских войск, прекращение всяких политических демонстраций в Финляндии и в Германии, направленных во вред интересам СССР)"{463}. В ходе обсуждения финского вопроса на переговорах в Берлине Германия, подтвердив прошлогоднее соглашение и заявив о своей политической незаинтересованности в Финляндии, обратила внимание СССР на важность финского экспорта леса и никеля для германской экономики и необходимость недопущения нового конфликта на Балтийском море. Чтобы финский вопрос не мешал более широкому советско-германскому соглашению, советская сторона 25 ноября внесла следующее компромиссное предложение. Германские войска должны быть выведены из Финляндии, которая является сферой интересов СССР на основании соглашения 1939г., а СССР обязуется "обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса и никеля)"{464}. Но ответа на это предложение не последовало.
В Финляндии велась антисоветская и реваншистская пропаганда, поддерживалось принудительное единомыслие. Деятельность созданного 22 мая 1940 г. Общества мира и дружбы с СССР, которое к декабрю объединяло до 40 тыс. человек, всячески преследовалась финскими властями, и в декабре оно было запрещено. В это же время Германия и Финляндия достигли договоренности о совместных действиях на случай войны с СССР, и генштаб финской армии приступил к отработке конкретных военных планов. Военные контакты Германии и Финляндии расширились в первой половине 1941 г., и в ходе военных переговоров 15—28 мая и 4—6 июня Финляндия была информирована о германских намерениях в отношении СССР, причем стороны согласовали планы военных операций. 30 мая Сталин принял финского посла в Москве и завел речь о дружественных советско-финских отношениях, которые он намеревался подкрепить поставкой 20 тыс. тонн зерна, но это уже не могло изменить позицию Финляндии, где 1 июня началась частичная мобилизация. 17 июня Финляндия официально вышла из Лиги Наций, а 18 июня начала всеобщую мобилизацию. С середины июня началось сосредоточение германских войск в Норвегии и Финляндии для нападения на СССР. 20 июня финские подводные лодки вместе с германскими начали минировать советские территориальные воды в Финском заливе. 21 июня финские войска были приведены в состояние полной боевой готовности, а 22 июня германские войска заняли область Петсамо{465}. Таким образом, стремясь использовать советско-германскую войну для осуществления своих реваншистских намерений, Финляндия примкнула к Германии в ее Восточном походе, хотя формально, чтобы не испортить отношений с Англией и США, финское руководство не подписывало никаких [174] документов о сотрудничестве с вермахтом и активно пропагандировало идею некой "параллельной" войны на Востоке, которую оно вело якобы совершенно самостоятельно, а не в союзе с Германией{466}.
Скандинавия, традиционно считавшаяся периферийным регионом Европы, с началом Второй мировой войны привлекла внимание великих держав в силу своего выгодного стратегического положения. Первоначально экономическая борьба за влияние в Скандинавии развернулась между Германией и Англией, которые довольно быстро убедились в недостаточности только мирных средств влияния на скандинавские страны и начали прорабатывать варианты прямого военного вмешательства. Со своей стороны Советский Союз, добившись признания Германией сферы своих интересов в Восточной Европе и удовлетворительно для себя решив польскую и прибалтийскую проблемы, надеялся довольно быстро усилить свое военное присутствие в Финском заливе и влияние в Финляндии. Однако финское руководство, и так предубежденное в отношении СССР и получившее моральную поддержку других стран, заняло бескомпромиссную позицию. В итоге советско-финские переговоры окончились провалом, и перед советским руководством встала проблема "сохранения лица". Следовало либо признать невозможность повлиять на Финляндию, что могло негативно сказаться на поведении Прибалтийских стран и сделать СССР объектом насмешек в мировой прессе, либо заставить финнов признать Советский Союз великой державой и принять советские предложения. Понятно, что демонстративная неуступчивость Финляндии и развернутая в мировой прессе кампания поддержки ее позиции не оставляла Москве иного выбора кроме войны.
В принципе в возникновении советско-финской войны в той или иной степени были заинтересованы как Англия с Францией, так и Германия. В Лондоне и Париже советско-финский кризис рассматривался как возможность оживить советско-германские противоречия, а в Берлине надеялись на ухудшение советско-английских и советско-французских отношений. При этом никто не сомневался, что СССР быстро разгромит Финляндию, но события приняли неожиданный оборот и война затянулась. Это позволило Англии, Франции и Германии в декабре 1939 — марте 1940г. параллельно разрабатывать планы обеспечения своих интересов в Скандинавии военным путем. Однако скандинавские страны, напуганные угрозой втягивания в войну, заняли позицию отстаивания своего нейтралитета, что, особенно после завершения советско-финской войны, ставило Англию и Францию в сложное положение, поскольку они не желали явно нарушать международное право. Поэтому союзники сделали ставку на провоцирование Германии на действия в Скандинавии, что дало бы им прекрасный повод для собственного вторжения. [175] Однако в Берлине понимали, что дальнейшее использование нейтралов в интересах Германии все более ограничивается Англией и Францией, и, использовав шумиху в западной прессе насчет военных планов союзников, первыми нанесли удар. К июню 1940г. Германия оккупировала Данию и Норвегию, что дало ей прекрасную базу для развертывания военно-морских операций, хотя сил германского флота для борьбы с английским флотом было недостаточно.
Оставшиеся вне большой войны Швеция и Финляндия стали объектом военно-политической борьбы Германии и Советского Союза. В итоге Стокгольм и Хельсинки, поставленные перед выбором, предпочли ориентацию на Берлин. Правда, если Швеция все же старалась сохранить видимость нейтралитета, то Финляндия сделала ставку на поддержку Германии в попытке реванша за войну 1939—1940 гг. Версия о том, что именно советско-финская война толкнула Финляндию к сотрудничеству с Германией, не учитывает того, что политика Финляндии и до этого была антисоветской, а оккупация Германией Норвегии ставила Хельсинки перед выбором: союз с СССР или с Германией. Ясно, что Москву финны не выбрали бы никогда! Поэтому советско-финская война была лишь удобным поводом для сотрудничества с Германией. Таким образом, СССР не удалось добиться расширения своего влияния в скандинавских странах, которые были либо оккупированы Германией, либо занимали прогерманскую позицию. В этих условиях только сокрушение Германии открыло бы Москве путь к господству в Европе. [176]