Кровавый мир (мокрое дело) Иосифа Сталина

Наиглавнейшая задача сталинского НКВД — уничтожение врагов в СССР и за границей.

С. Странно. Но когда его бывшие соратники оказывались здесь — они начинали пользоваться другими именами.

М. Не только. Они меняли свои имена и из политических соображений. К примеру, Троцкий был в действительности Бронштейн, Ленин был Ульянов, а Сталин известен как Джугашвили. Но большинство из тех, кто менял фамилии, были евреями, которые хотели казаться более русскими. Это делалось ими для запутывания следов. У меня было несколько способных [250] людей из советской разведки, они должны были предоставить нам списки со всеми именами каждого советского бонзы, и я провел много времени, выясняя их имена и пытаясь вникнуть в их игру.

С. У нас повторялось все то же самое. Как часто менялись имена?

М. Внутри самой России не часто. Для зарубежных разведывательных операций так часто, как им нравилось. К примеру, если ты мог выявить Ярославского как урожденного Губельмана или Александра Орлова как некогда носившего имя Лев, а фамилию Фельдбин, ты положил хорошее начало для решения проблемы.

С. Паш сталкивался с этой проблемой, когда он работал над Манхэттенским проектом в качестве шефа безопасности. Немецкие перебежчики всегда использовали реальные имена, но русские почти всегда имели фиктивные. Они утверждали, что это делалось для того, чтобы избежать преследования советскими агентами в Штатах, но Паш чувствовал, что большинство перебежчиков были советскими агентами. Когда я работал на Нюрнбергском процессе, я имел дело с несколькими русскими, все они знали точно, где люди НКВД, а я никогда не знал... Вы случайно не помните фамилию Зайцев?

М. О, очень хорошо помню. Один из главных помощников Берии. Только его имя не Зайцев, а Леонид Федорович Райхман. У вас были с ним дела? Профессиональный убийца наихудшего сорта. Он был замешан вместе с Эйтингоном в убийстве Троцкого в Мехико. По непосредственному приказу Сталина он истребил польских офицеров в Катыни.

С. О боже! Я однажды с ним обедал!..

М. Вы сегодня тоже со мной обедаете. И как он вам понравился? [251]

С. Отвратительный, вульгарный человек, он был женат на балерине...

М. Лепешинская. Трудно произносится. Русские фамилии всегда звучат, как будто вы хотите выплюнуть изо рта крапиву.

С. Я думаю, вы правы по поводу нее. Я не помню имя.

М. Райхман... Что он делал в Нюрнберге?

С. Работал под руководством Руденко. Он представил многие документы, фигурировавшие на процессе. Боюсь, там были и поддельные.

М. Советы любят подделывать документы. Они делали это на больших публичных процессах и продолжали делать долгие годы. Ваши люди знали это?

С. Конечно, но не задавали вопросов.

М. И как много людей вы повесили с помощью подделок партайгеноссе Райхмана?

С. Представленные Советами доказательства были всегда сильнее, и я допустил, чтобы их всех казнили.

М. И это никогда не беспокоило вашу совесть? Ведь вы убили людей, используя поддельные доказательства. В таком случае, вы были сообщником Сталина.

С. Это была государственная политика в то время, и я не мог ничего изменить. Но роль Райхмана нисколько меня не удивила.

М. Он стоял за попыткой убийства посла фон Папена в Анкаре. Сталин хотел, чтобы турки были либо нейтральными, либо на его стороне, и решил, что фон Папена надо убрать. Это шло от Сталина к Берии, от Берии — к его сотрудникам.

С. Райхман тоже еврей?

М. Многие люди НКВД и тюремные должностные лица были евреями. Политические убийцы Троцкого [252] и киллеры из НКВД в Катыни — тоже. Инцидент с фон Папеном был довольно занятным. Киллеры предполагали застрелить посла на публике — для большего эффекта, а потом бросить дымовую бомбу и исчезнуть в облаке. К сожалению, главарь бросил бомбу вначале, и его тут же разорвало на мелкие кусочки. Второй, весь заляпанный мозгами, был так потрясен, что забыл выстрелить и тут же был схвачен. Это была не просто дымовая бомба, как вы понимаете. Такая преданность народу! Сталин, конечно, стремился устроить большой шум, но не хотел брать на себя вину за убийство, поэтому изначально приказал взорвать самих убийц после того, как они прикончат посла. Но разрешите вернуться к Нюрнбергу. Ненадолго. Во-первых, так называемый процесс был незаконным, по крайней мере с точки зрения вашей юридической системы.

Это было так называемое наказание post factum. Даже ваше правительство признает, что нельзя судить кого-то за что-то, что не является незаконным. Теперь возьмем Штрайхер, к примеру. Я признаю, что он — неприятная личность. Я бы назвал его человеком ужасающего характера, но он не военный преступник, будь то даже плод чьего-либо воображения. Причины, по которым вы пытали его, а позднее повесили — ведь все это только из-за его журнала. Все знают, что Штрайхер был страшным антисемитом, но если бы это было тяжким преступлением, половина политиков в вашей стране, Южной Америке и где угодно качалась бы на фонарных столбах.

С. Генерал, я не думаю, что мы должны обсуждать то, что прошло.

М. Но все, о чем вы спрашивали меня, связано с прошлым. [253]

С. Я уверен, что вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

М. Конечно. Но и вы знаете, что я имею в виду. У вас был ланч с этой гиеной? Вы знаете, он лично руководил массовыми убийствами в Катыни.

С. Нет.

М. Вы бы по-прежнему сели с ним за стол, если бы было нужно? Я знаю, что вы не поляк, но я думаю, вы могли бы почувствовать запах крови. От него...

С. Там было много других людей. Это был официальный обед, не частная встреча.

М. Итак, это еще один фигурант с фальшивым именем.

С. Вы думаете, от него что-то зависело в Нюрнберге? Что-то кроме поддельных документов?

М. Кто знает. Сталин контролировал все политические убийства. Но зачем ему в Нюрнберге понадобились киллеры? Он хотел уничтожить немецких лидеров?

С. Я был ошеломлен тем, как они публично настаивали на том, что Гитлер мертв, но в частном общении русские, с которыми я имел дело, утверждали, что Гитлер жив, и тратили много времени, денег и водки, пытаясь вытащить из нас информацию на эту тему.

М. У нас здесь взаимная выгода, разве нет? Никому не хотелось бы, чтобы Гитлер был жив, все они хотят, чтобы он умер. Я допускаю, что если бы Сталин узнал, что Гитлер жив, какой-нибудь Райхман прикончил бы Адольфа. В конце концов, планировал же Сталин убить Рузвельта...

С. Не теперь, генерал. Я должен попросить вас оставить ваше чувство юмора за пределами нашей беседы. [254]

M. Я не шучу, и вы это прекрасно знаете. Сталин планировал убрать Рузвельта. Зная способ, которым собирались это сделать, я уверен, что все бы удалось.

С. Генерал, мне хотелось бы, чтобы вы продолжили о Рузвельте.

М. Идея была не в том, чтобы убрать Рузвельта, так как Сталин не любил или боялся его. Сталин рассматривал Рузвельта как своего хорошего и очень полезного друга. Проблема была в другом — как долго он может зависеть от Рузвельта. Ходили слухи, мы даже слышали их в Германии, что Рузвельт очень болен и умирает. Поднимался вопрос о преемнике. Советы были более чем счастливы и довольны Рузвельтом и были бы восторге от Уоллеса в качестве президента. Но Рузвельт должен был переизбираться в 1944 году, и что, если кто-то другой, а не Уоллес будет его преемником? Кто это мог быть? Кто-то типа Уоллеса, кто полностью у коммунистов в кармане, или какая-то неизвестная личность? И что, если Рузвельта не переизберут? Небольшая вероятность, но несомненная возможность.

Сталин, вы знаете, был человеком, который смотрел в будущее и планировал его. Рузвельт и Черчилль — нет. Рузвельт желал создать еще одну бесполезную Лигу Наций, а Черчилль мечтал сохранить свою гнилую империю. Сталин хотел безопасности для России, а для него безопасность означала наличие государств-буферов между Россией и Западом, он также стремился захватить германскую промышленную базу в Руре. Все это известно из моих собственных источников, через прослушивающие радиосистемы и захваченных агентов. Рузвельт и Уоллес были полезными сталинскими инструментами. Черчилль не принимался Сталиным во внимание. Он — с точки зрения Сталина — был сумасшедшим пьяницей. [255]

С. Рузвельт говорил то же самое.

М. Сталин нуждался в безопасности и поддержке своих захватнических послевоенных программ. Рузвельт и Уоллес стали бы поддерживать это, но кто-то другой — может быть, и нет. И, конечно, Сталин был прав. Уоллес не был вице-президентом, когда Рузвельт умер и ваш президент Трумэн стал настоящим врагом Сталина. Ваша пресса должна осознать, что Трумэн не допустит, чтобы красный флаг развевался над Белым домом, и перестать нападать на него. Но пока ваша пресса полна поклонников Сталина, не так ли?

С. Да, а киношники еще хуже. Но, пожалуйста, продолжим по существу об убийстве Рузвельта, если вы можете доказать это.

М. Я могу, если захочу.

С. Тогда разрешите включить это в протокол. Я понял, что Рузвельта собирались убить.

М. Когда Рузвельт и его помощники прилетели в Тегеран в конце 1943 года, Сталин оценил взгляды Рузвельта и его здоровье и попытался узнать, будет ли он выставлять свою кандидатуру на повторных выборах в 1944 году с Уоллесом в качестве вице-президента. 1944-1945 годы — критический период для Сталина. Рузвельт, по всей видимости, не казался серьезно больным, он соглашался со взглядами Сталина и указывал, что собирается остаться у власти с Уоллесом в 1944 году.

Сталин был теперь более или менее удовлетворен, и план по убийству Рузвельта был положен на полку.

С. Как должно было быть выполнено это убийство? В Тегеране?

М. О нет, Сталин был слишком умен, чтобы делать такие вещи столь открыто. Его план имел несомненные технические достоинства и состоял в том, что Рузвельт [256] будет расстрелян в полете германскими воздушными силами на пути из Тегерана. Конечно, это будут настоящие германские самолеты, но с советскими экипажами. Советы захватили несколько германских самолетов, использовали их для разведывательных операций так же, как мы захватили несколько ваших самолетов и использовали их подобным же образом. Это было бы очень легко — атаковать Рузвельта, сбить его, а виноваты будут немцы. Гитлер запрещал такого рода акции. Русские называли это "мокрым делом". Они имели точный маршрут и расписание, так что им было бы проще действовать. Я знаю, что Сталин имел и более интересное предложение. Поскольку Советы располагали несколькими американскими и английскими самолетами, предполагалось намалевать на них союзные опознавательные знаки и "случайно" сбить Рузвельта. Как я сказал, Сталин был очень умным и очень коварным человеком.

Но на крымской конференции Сталин обнаружил, что Рузвельт не только умирает, но и потерял все свое благоразумие. Другой (не Уоллес) вице-президент был неизвестным фактором, а Сталин ненавидел неизвестные факторы. С его точки зрения, он сделал неверный выбор в Тегеране.

С. Вы упоминали, что Германия использует американские самолеты. Были слухи, что самолеты выглядели так, будто они следуют за нашими бомбардировщиками на их маршрутах, и мы подозревали, что эти большие самолеты, похожие на бомбардировщики, использовались вами для перевозки агентов.

М. Так и было. Хотя мы никогда не бросали бомб с самолетов со знаками US на Ватикан или другие подобные цели, никогда не стреляли по вашим самолетам, эти самолеты действительно использовались для [257] разведывательных целей. Я должен сказать вам как пилот и техник, что был очарован некоторыми вашими военными самолетами. Я думаю, лучшим был бомбардировщик "Летающая крепость". Я, кстати, летал на нем в качестве пассажира и сидел в кабине рядом с пилотом. Очень хорошая машина, прекрасно сделана и крайне надежна. Она намного лучше, чем наш 177-й, который моментально загорался. Мы использовали ваши машины для разведывательных операций, и особенно для забрасывания наших агентов в Англию перед вторжением. Из других превосходных самолетов был ваш 51-й.

С. Р-51 "Мустанг".

М. Да. Очень хороший самолет. Я никогда не летал на них, но видел их в полете. Наша "Дора" ("Фокке-Вульф-190D") был хорошим, но "Мустанг" был определенно, прекрасным самолетом. Как вы можете заметить, я бываю объективным, когда хочу. Это были два самолета, которые уничтожили сотни тысяч мирных немцев, один с помощью бомб, другой — расстреливая людей на улицах, но я все-таки могу похвалить их конструкцию, но не их использование.

С. Вы уверенны, что Сталин был заинтересован в убийстве Рузвельта? Вас спросят об этом позже.

М. Нет проблем. Я уверен, что англичане были замешаны в этом. В конце концов, они убивали таким образом неудобных людей. Сталин мог бы убить свою мать за плохую стряпню, но он мог и найти способ, чтобы повесить эту вину на другого человека. Я уверен, что он хотел бы стереть Трумэна с лица земли, но это было бы трудно — добраться до него в Штатах. Трумэн не должен был снова лететь в Европу. Я больше не у власти, но из тех кусочков и обрывков, которые я слышал из тех и других источников, Сталин [258] ненавидел Трумэна, потому что тот начал убирать всех высших советских агентов из вашего правительства и, насколько я помню, с министерских уровней. У Сталина было много друзей. Он использовал антифашистскую наживку, чтобы привлечь некоторых.

С. Я, вероятно, мог бы сделать очень разумную догадку, но мы можем оставить это на потом.

М. Напишите это на листке из блокнота и дайте мне. Посмотрим, насколько вы прозорливы. Это не пойдет в протокол.

С. А почему нет?

М. Вы не правы по поводу одного имени, но абсолютно правы по поводу двух других. Но я заметил, что никто из них не являются уже государственным министром. Вы думаете, ваш Трумэн был хорошо информирован или удачлив?

С. Хорошо информирован и, конечно, имел верные намерения.

М. Полностью согласен.

С. Теперь, раз уж речь зашла об именах, у меня есть несколько списков, которые я хотел бы просмотреть вместе с вами. Я включил эти имена в протокол. Если вы будете так любезны и просмотрите первый список — он содержит имена немецких и австрийских беженцев, вы вспомните имена тех, кто мог иметь связь с коммунистами во время пребывания в Германии или Австрии. Отметьте для меня имена, которые вы сможете вспомнить.

М. Вы ищете коммунистов и, возможно, других асоциальных личностей, я верю.

С. Хорошо. Разрешите передать списки вам сейчас, и если вы просмотрите их, я оценю.

М. Конечно.

С. Спасибо. [259]

M. Очень хорошо, я просмотрел и отметил несколько имен, которые я помню, как известных людей, СВЯЗАННЫХ с коммунистами. Здесь пять имен, связанных с сионистскими организациями. Я отметил первого как "К" и второго как "Z". Вы хотите это обсудить?

С. Если вы снабдите нас какой-то неизвестной информацией на этих людей, я буду вам благодарен.

М. Конечно, я отмечу, что большинство — немецкие евреи. Все они физики, насколько я помню. Они работали над вашей программой атомной бомбы или что-то еще?

С. Кто-то да, кто-то нет. Мы сами побеспокоимся об этом. И я должен сказать, что некоторые имена понадобились просто для контроля.

М. Я вижу, вы все еще не хотите мне доверять.

С. Вы говорили мне об определенном списке, который у вас есть, и о том, что вы готовы дать его нам. Может быть, вы могли бы констатировать для протокола, что этот список включает и как он к вам попал.

М. Конечно. Это перечень американцев, тех, кого мы знали как связанных с советской разведкой. Они были перечислены Советами как надежные источники и сочувствующие целям советского правительства. Все эти источники были мною идентифицированы по именам в различных связях с Москвой. Мы перехватывали радиообмен из США и из Канады, их название было компиляцией из двух источников плюс информация, извлеченная из моих собственных допросов. Они были не в моем подчинении. Каждый по имени или должности... Но, конечно, вы вспоминаете, как и я, что некоторые были очень крупной рыбой на самом деле.

С. И вы идентифицируете их как агентов коммунистов? [260]

M. Я определенно считаю, что это очень важные источники для Советов. Я знаю, что некоторые точно, фактически, оплачиваемые агенты из Москвы. Я укажу, кто и что делал, — в случае преодоления наших затруднений.

Ниже приведен полный список советской агентуры в американских структурах, предоставленный Мюллером и приведенный в записях.

Бенджамин Коэн, советник президента США Адольф Берл-младший, помощник государственного секретаря Герберт Файс, советник Госдепартамента по вопросам экономики Уильям Баллит, посол во Франции и СССР Посол Стейнхардт, посол в СССР Генри Моргентау-младший, секретарь казначейства Генриетта Клотц, помощник секретаря казначейства Анна Миченер, помощник директора Департамента исследований Гарольд Натан, ассистент директора ФБР Алгер Гисс, юрисконсульт-ассистент, Департамент юстиции Натан Марголд, юрисконсульт Департамента внутренних дел Льюис Бин, советник по экономике, Департамент сельского хозяйства [261] M.С. Эйзенхауэр, директор отдела информации, Департамент сельского хозяйства Натан Гольден, шеф отдела кинематографии, Департамент торговли Фрэнсис Джурковиц, консультант-помощник секретаря Департамента труда Лестер Херцог, государственный администратор Нью-Йорка Джейкоб Винер, заместитель секретаря казначейства Борис Костеланец, заместитель прокурора США Натан Страусе, служащий хозяйственного управления Льюис Домерацки, начальник отдела в Департаменте торговли Бенджамен Фрэнк Берман, сотрудник Департамента торговли Фрэнсис Перкинс, секретарь Департамента труда Анна Вайншток, инспектор Департамента труда И. Гольденвайзер, центральный совет по статистике Майкл Страусе, директор по информации, FEA [262] Джоэль Дэвид Вольфсон, старший секретарь, FEA Джейкоб Бейкер, помощник администратора, FEA Гарольд Л. Познер, помощник директора, FEA Эйб Фортас главный консультант, FEA Дэвид Сэйпосс, главный экономист, Национальный совет по трудовым отношениям Джозеф П. Лэш, бывший лидер коммунистической молодежной организации Гарольд Икис, секретарь Департамента внутренних дел Фрида Мюллер, инспектор по труду штата Нью-Йорк Полковник Уильям Ф. Фридман, шифровальный отдел Военного департамента Льюис Резник, директор по информации, Департамент общественной безопасности Сэмюэл Дикштейн, конгрессмен от штата Нью-Йорк, 12-й округ Лео Уолман, профсоюз швейных рабочих Вито Маркантонио, инспектор по труду, Нью-Йорк Д-р Александр Сакс, шеф отдела исследований N. R. A. Макс Лернер, Издатель журнала "The Nation" [263] Джером Франк, председатель Комиссии по безопасности Гарри Декстер Уайт, помощник секретаря казначейства Д-р Роберт Оппенгеймер, физик, Манхэттенский проект Д-р Эдвард Теллер, физик, Манхэттенский проект

С. Я включу это в протокол. Читая это, я должен скатать, что был шокирован. Конечно, я вспоминаю многие имена и я должен попросить вас быть очень точным в идентификации этих людей. Здесь между прочими перечислены два министра и один очень высокий чин ФБР. Вы уверены?

М. Я уверен. Кто-то просто сочувствовал, кто-то подозревал, что имеет дело со сталинскими агентами, кто-то был профессиональным шпионом, это станет ясно позднее. Между прочим, около ¾ этого списка на самом деле были шпионами.

С. Я думаю, вы используете это как приманку, но я отправлю ее по моему кабелю.

М. Пожалуйста, но сначала сделайте так, чтобы Советы не читали вашу почту. Курьер — это намного безопаснее сейчас. Между прочим, у вас есть список англичан, которых хотелось бы проверить? Я могу дать вам одно очень хорошее имя: Виктор Ротшильд. Вы знаете это имя?

С. Имя, конечно, очень известное. Какую должность он занимал... И я предполагаю, это в Англии?

М. Да, очень высокий пост в британской разведке.

С. Был или есть?

М. Вы должны мне сказать Был — в этом я уверен, а есть ли — я не могу сказать. [264]

С. Не волнуйтесь, мы узнаем. Мы не доверяем британцам полностью, но вопрос вот в чем: они шпионят за нами для Англии или для России?

М. В данном случае: какая разница?

С. Действительно, никакой, но нам нужно уточнить. Я уверен, вы понимаете.

М. Конечно.

С. И по организациям. У меня есть длинный список американских организаций для вас. Чтобы просмотреть его, нужно время, и мы можем обсудить это позже. Я не думаю, что вы сможете сильно помочь в этом. Это внутренний вопрос, и ФБР уже удовлетворено, но если вы что-то можете прибавить, будет полезно.

М. Вы поступаете правильно, выслеживая этих людей и заставляя их молчать. У нас были подобные проблемы в Германии в веймарский период. Поверьте, советские политические убийцы перемещались по стране, убивали, расплодившиеся коммунистические группы стремились выглядеть интеллектуалами и все они были связаны непосредственно с Москвой. Вы знаете, что, когда мы ворвались в советское посольство в Париже в 1941 году, мы нашли превосходную фабрику убийств? Камеры для казни, крематорий, комнаты пыток и так далее. Это выглядело как склеп. Русские жестоки по натуре, все славяне, в сущности, таковы, но коммунистическая ветвь лишь на один шаг удалилась от пещерного человека. История большевизма в России... и Венгрии это история садизма, жестокости и дегенеративного одичания. Вы должны знать о Бела Куне в Венгрии, и я лично знаю о бойне в Мюнхене, когда русские пытались учредить там одно из своих криминальных "советских правительств". Вы должны испытать на собственном опыте безумие и криминальную жестокость, [265] чтобы действительно понять, почему я ненавижу этих подонков и сделал делом своей жизни их искоренение и уничтожение. Работать на вас — это не бизнес для меня. Это как бы нетронутая территория, которую следует очистить от грязи и дегенерации. Атомную бомбу вы должны были сбросить на Москву, а не на Японию. Она уничтожила бы кремлевских крыс за секунду. В следующий раз не забудьте это сделать.

Я говорил вам однажды, что Сталин не стал бы вторгаться к вам, пока он имел в Вашингтоне государство внутри государства. Мы оба знаем: это было, когда Рузвельт был на троне; сейчас, когда Иосиф потерял центр власти, ищите его дрессированных крыс, чтобы они не проникли глубже в ваше правительство и общество; и старайтесь избавиться от них. Иначе ваша страна заполнится ими, замаскированными под рабочих лидеров, интеллектуальных активистов, писателей и кинопродюсеров, ищущих любую возможность, чтобы нагадить. Они будут разыгрывать несогласие одной группы с другой, инспирировать гнусностями о правительстве общественное мнение, нападать на систему разными способами. Их цель — дискредитировать вашу систему и установить свою собственную в противовес той, которую они ненавидят. И если у этих падших тварей есть будущее — они смогут установить царство террора в вашей стране и у вас будет то же самое, что в нынешней России.

И, касаясь темы враждебной иностранной активности в вашей стране, не пренебрегайте британцами. Возможно, они и в самом деле моральные и финансовые банкроты, но они по-прежнему ненавидят вас, и я знаю, что их шпионы среди вас, это несомненно. Я не думаю, что они когда-нибудь простят вас за то, что вы финансово изнасиловали их в начале войны. [266]

С. Я думаю, вы преувеличиваете. Они нуждались в помощи, и мы дали им ее, но, конечно, по этим счетам надо платить.

М. О да, и они платят. Один из разговоров между Черчиллем и его послом в Вашингтоне освещает его взгляды на то, как Рузвельт сломал хребет империи. Я дам вам копию этого документа для вечернего чтения. Я надеюсь, вы получите столько удовольствия, читая это, сколько и я шесть лет назад. Чтобы вернуться к нашей дискуссии, я дам вам список всех высших советских агентов разведки и их имена. Это, я надеюсь, ваши люди найдут самым интересным. Я просмотрю список этим же вечером. Мы оба будем иметь интересное чтение, я думаю.

С. Мне кажется, вам нравятся разочаровывать меня, генерал.

М. Нет. Мне нравится иногда хотя бы ненадолго возвращать вас к реальности.

С. Достаточно сказано об этом.

Дальше