Глава I. Особая военная зона (20 километров к югу от Харбина)
Тайна "отряда Камо" — предшественника "отряда 731"
Харбин, близ которого обосновался "отряд 731",— город в северо-восточной части Китая на правом берегу реки Сунгари. В настоящее время это главный город провинции Хэйлунцзян. В нем проживает 2544 тысячи человек.
Как город он начал возводиться русскими в 1898 году в связи с постройкой Россией Китайско-Восточной железной дороги (Китайско-Восточная железная дорога — КВЖД — была построена Россией в 1897-1903 годах. С 1924 до 1935 года находилась в совместном управлении СССР и Китая). Строился солидно. На главных его улицах выросли здания европейского типа.
Судьба Харбина круто изменилась в результате спровоцированного Японией так называемого маньчжурского инцидента, начавшегося в сентябре 1931 года взрывом в Лютяогоу (18 сентября в 10 часов вечера в Лютяогоу /по сведениям автора, ныне это место носит название "Лютяоху"/ на линии Южно-Маньчжурской железной дороги, принадлежавшей Японии, произошел взрыв, спровоцированный японской разведкой. Уже через час после взрыва японские части, дислоцированные в Шэньяне, напали на казармы китайских войск, расположенные неподалеку. В ту же ночь японские войска напали на китайские казармы в Чанчуне, Сыпингае, Гунчжулине и других городах. Так фактически началась японская оккупация Маньчжурии). Использовав это как предлог, японская Квантунская армия, уже давно планировавшая захват южной Маньчжурии, развернула агрессию в широких масштабах.
Заняв Мукден, Квантунская армия вопреки решению тогдашнего кабинета Вакацуки не увеличивать линию фронта начала быстро расширять районы оккупации, захватила Гирин и весь район от Цицикара до Цзиньчжоу, западнее Ляодунского полуострова. В марте 1932 года было образовано государство Маньчжоу-го с марионеточным правительством во главе.
В ходе этих событий Харбин оказался в руках Квантунской армии. В административном же отношении он стал официально считаться вплоть до окончания второй мировой войны главным городом провинции Биньцзян.
Секретный научно-исследовательский центр подготовки и ведения бактериологической войны, позже получивший название Главной базы Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии (обычно именуемый "отрядом Исии"), был дислоцирован в Харбине в 1933 году. Вначале, для того чтобы скрыть истинное назначение этого формирования, оно было названо "отрядом Камо" (Камо — населенный пункт в Японии). Хочу обратить внимание читателей на это название. В нем ключ к пониманию истории создания отряда.
Расположенный сначала в Бэйиньхэ, на юго-востоке Харбина, "отряд Камо" к 1938 году превратился в секретную часть крупного масштаба.
13 июня того же года район близ поселка, именовавшегося тогда поселком Пинфань провинции Биньцзян и удаленного от центра Харбина к югу приблизительно на 20 километров, был объявлен особой военной зоной Квантунской армии.
О месте расположения "Маньчжурского отряда 731" существуют сейчас самые различные версии. В действительности он находился в районе Пинфаня, почти в центре между деревнями Саньтунь, Сытунь и Утунь.
В этой обширной военной зоне, имевшей форму квадрата со стороной, приблизительно равной 6 километрам, развернулось строительство военных сооружений. Были построены: аэродром, ряд жилых помещений примерно на 3 тысячи человек, электростанция, железнодорожная ветка, помещения учебного центра, тюрьма на 80-100 человек, многочисленные крупные и мелкие лаборатории, конный тренировочный манеж, Большой лекционный зал, стадион и даже синтоистский храм. На строительство ушло более года.
Это было громадное военное сооружение, окруженное рвом и забором с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого напряжения. "Отряд Камо" перебазировался сюда в 1939 году. Передислокация осуществлялась в несколько приемов, поэтому точная дата ее неизвестна. Здесь "отряд Камо" был на некоторое время переименован в "отряд Того" (Того Хэйхатиро — японский адмирал). Свое зашифрованное название — "Маньчжурский отряд 731" — он получил спустя два года после событий у Халхин-Гола, то есть в августе 1941 года. (Вторжение японских войск на территорию Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол началось 11 мая 1939 года. Здесь Япония сосредоточила свою 75-тысячную армию. К 31 августа того же года она была полностью разгромлена советскими и монгольскими войсками).
Что же происходило внутри этого комплекса военных сооружений в 20 километрах южнее Харбина, какие "научные Исследования " там велись? В то время это было скрыто за непроницаемой завесой высшей военной секретности. В "отряде 731" имелась своя истребительная авиация, которой предписывалось "сбивать любой летательный аппарат, даже принадлежащий своей армии, который без резрешения пролетел бы над территорией отряда".
Край этой завесы приподнялся в декабре 1949 года на Хабаровском судебном процессе по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия.
Общее представление о Главной базе Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии дает краткая схема (В первой части своей книги автор ссылается на "Краткую схему Главной базы Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии — "Маньчжурского отряда 731"". Однако впоследствии ему удалось получить "Подробную схему Главной базы Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, восстановленную по документам", которая и приводится в настоящей книге). Ее удалось сохранить нескольким бывшим служащим отряда, с которыми я встретился во время работы над романом "Контейнеры смерти". Эта схема, показывающая структуру отряда, его расположение, названия отдельных подразделений и содержание их работы, публикуется впервые.
Оперативные исследовательские группы
Бывшие служащие "отряда 731" единодушно свидетельствуют, что попасть на Главную базу Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии можно было только через секретный пункт связи.
В центральном районе Харбина — Новом городе — на Гиринской улице стояло большое трехэтажное здание (часть его была двухэтажной) из красного кирпича. Оно называлось "пансионат "Береза"". Это и был секретный пункт связи отряда с внешним миром.
Здание было построено в виде буквы П и имело внутренний двор с воротами, через которые въезжали и выезжали военные грузовики и автобусы отряда. Прежде чем отправиться в Харбин, служащие отряда на автобусах или грузовиках приезжали в "пансионат". Затем, переодевшись в гражданское платье, они выходили из ворот внутреннего двора и смешивались с толпой на городских улицах. По возвращении в отряд все это проделывалось в обратном порядке.
В Харбине в то время существовало много учебных заведений, в том числе японские начальные школы "Ханадзоно" и "Момодзоно", Харбинская средняя школа, Харбинская женская школа. Учившихся в них детей сотрудников отряда на военных автобусах также доставляли сначала во внутренний двор "пансионата".
Кроме "пансионата", в том же здании находились помещения, отданные нескольким военным организациям под канцелярии или гостиничные номера. Официально это здание принадлежало правительству Маньчжоу-Го, а об истинном его назначении — секретного пункта связи с отрядом — в Харбине даже среди японцев знали лишь единицы.
Выехав из "пансионата "Береза"" и миновав харбинские улицы, автобус около часа трясся по грунтовой дороге. Слева оставался памятник душам погибших японских воинов Тю-рэйто, стоявший на окраине Харбина, позади — деревни Синьфатунь и Утунь, потом автобус приближался к специальному аэродрому авиачасти 8372, расположенному неподалеку от деревни Сытунь, и наконец подъезжал к обширной территории, окруженной забором с колючей проволокой. Это и было месторасположение "отряда 731".
Сооружения отряда делились на 6 блоков.
Главное здание, где размещались 1-й и 4-й отделы, называлось "блоком ,,ро"", поскольку внешне оно напоминало знак японской азбуки "ро", имеющий форму квадрата.
К блоку "ро" примыкали два здания: в одном из них — оно называлось корпусом 1 — помещались хозяйственное управление и лечебный отдел, а в другом — отдел материального снабжения.
Большой лекционный зал, включавший столовую и кинозал.
Здания учебного отдела, где проходило обучение служивших в отряде подростков (о них речь пойдет далее) и солдат санитарной службы из всех частей японской армии в Китае.
Жилой комплекс для семейных служащих отряда, носивший название "деревня Того". Здесь же находились общежитие для холостяков и построенный отрядом синтоистский храм Того.
К шестому блоку относились здание госпиталя (обычно называвшееся Южным корпусом) и здание 3-го отдела. Все они располагались в районе Биньцзянского вокзала города Харбина.
Несколько зданий из перечисленных выше находились на территории, обнесенной забором с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого напряжения (на схеме она очерчена жирной черной линией), и назывались обычно штабом.
Ознакомимся с общей картиной организации отряда, которая также отображена на схеме (по некоторым соображениям я не даю полных имен руководителей подразделений, за исключением тех, которые уже были опубликованы ранее).
Начальник отряда — генерал-лейтенант Сиро Исии (с 1936 по 1942 год и с марта 1945 года до конца войны; в период с 1942 по февраль 1945 года отрядом руководил генерал-майор Масадзи Китано).
Хозяйственное управление.
Начальник — майор Накатомэ (затем его сменил полковник Оота).
1-й отдел. Бактериологические Исследования .
Начальник отдела — генерал-майор Кикути.
2-й отдел. Разработка практических методов ведения войны.
Начальник отдела — полковник Акира Оота (по совместительству).
З-й отдел. Изготовление фильтров для воды.
Начальник отдела — подполковник Эгути.
4-й отдел. Производство бактерий.
Начальник отдела — генерал-майор Киёси Кавасима.
Учебный отдел. Обучение служащих отряда.
Начальник отдела — полковник Сонода (затем его сменил подполковник Тосихидэ Ниси).
Отдел материального снабжения.
Начальник отдела — генерал-майор Ооя.
Лечебный отдел. Отрядная лечебница.
Начальник отдела — полковник Нагаяма.
Помимо этого, "отряд 731" имел 4 филиала, расположенных вдоль советско-маньчжурской границы (имеется в виду советско-китайская граница), и один полигон для испытаний. Филиалы дислоцировались в Хайларе, Линькоу, Суньу и Муданьцзяне, а испытательный полигон-аэродром находился на станции Аньда.
Кроме того, в Дальнем располагался Научно-исследовательский центр санитарной службы Южно-Маньчжурской железной дороги, которым руководил ученый-специалист Андо в чине генерала. Этот центр подчинялся непосредственно Квантунской армии и работал в тесном контакте с отрядом, изготовляя вакцину и проводя эксперименты. Фактически это тоже был его филиал.
То, что после войны "отряд 731" получил ставшее довольно распространенным название "отряд Исии", объясняется тем, что структура отряда была задумана его начальником, генерал-лейтенантом Исии, который руководил также и строительством сооружений.
После завершения в 1939 году строительства первой очереди сооружений в отряде научно-исследовательской работой по подготовке и ведению бактериологической войны было занято более 2600 человек. Значительную часть их составляли научно-исследовательские работники и ученые, присланные с медицинских факультетов высших учебных заведений, из медицинских институтов и гражданских научно-исследовательских учреждений Японии. Их официальный статус — "вольнонаемные японской армии" и "ученые-специалисты".
В отряде существовало более 20 оперативных исследовательских групп. Одно только их предназначение вселяет ужас.
Здесь впервые публикуется перечень тех групп, о которых удалось что-либо выяснить.
Специальная группа занималась "бревнами".
1-й отдел:
— Группа Касахары — исследование вирусов;
— Группа Танаки — исследование насекомых;
— Группа Иосимуры — исследование обморожения;
— Группа Такахаси — исследование чумы;
— Группа Эдзимы (позже группа Акисады) — исследование дизентерии;
— Группа Ооты — исследование сибирской язвы;
— Группа Минато — исследование холеры;
— Группа Окамото — исследование патогенеза;
— Группа Исикавы — исследование патогенеза;
— Группа Утими — исследование сыворотки крови;
— Группа Танабэ — исследование тифа;
— Группа Футаки — исследование туберкулеза;
— Группа Кусами — фармакологические Исследования ;
— Группа Ногути — исследование риккетсий;
— Группа Ариты — рентгеновская съемка;
— Группа Уты.
2-й отдел:
— Группа Ягисавы — исследование растений;
— Группа Якэнари — производство керамических бомб.
4-й отдел:
— Группа Карасавы — производство бактерий;
— Группа Асахины — исследование сыпного тифа и производство вакцины.
В то время, когда отряд именовался еще "отрядом Того", все эти исследовательские группы имели соответствующие структуре названия: "отделение бактерий 1-го отдела", "отделение патогенеза 1-го отдела" и т. д. Однако вслед за переименованием "отряда Того" в "отряд 731" официальные названия отделений в целях сохранения военной тайны были полностью засекречены, а группы стали называться по фамилиям их руководителей. Эти названия были своего рода кодом, употреблявшимся внутри отряда. Официально же группы, например, 1-го отдела назывались так: группа Танабэ -1-м отделением, группа Минато — 2-м отделением, группа Эдзимы — 4-м отделением, группа Такахаси — 5-м отделением, группа Исикавы — 7-м отделением, группа Иосимуры — 8-м отделением, группа Футаки— 11-м отделением и т.д.
Первой группой была названа специальная группа, занимавшаяся "бревнами".
"Низшие существа", лишенные права называться людьми
"Бревна" — это пленные, находившиеся в "отряде 731". Среди них были русские, китайцы, монголы, корейцы, схваченные жандармерией или спецслужбами Квантунской армии (органы информации, разведки и контрразведки японской армии, действовавшие в оккупированных районах Китая), либо подчиненными им сотрудниками лагеря "Хогоин" ("Приют"), расположенного в Харбине.
Жандармерия и спецслужбы захватывали советских граждан, оказавшихся на китайской территории, командиров и бойцов китайской Красной армии (8-й армии) (так японцы называли Народно-освободительную армию Китая), попавших в плен в ходе боев, а также арестовывали участников антияпонского движения: китайских журналистов, ученых, рабочих, учащихся и членов их семей. Все эти пленные подлежали отправке в специальную тюрьму "отряда 731".
"Бревнам" не нужны были человеческие имена. Всем пленным отряда давали трехзначные номера, в соответствии с которыми их распределяли по оперативным исследовательским группам в качестве материала для опытов.
В группах не интересовались ни прошлым этих людей, ни даже их возрастом.
В жандармерии, до отправки в отряд, каким бы жестоким допросам их ни подвергали, они все же были людьми, у которых был язык и которые должны были говорить.
Но с того времени, как эти люди попадали в отряд, они становились всего лишь подопытным материалом — "бревнами" — и никто из них уже не мог выбраться оттуда живым.
"Бревнами" были и женщины — русские, китаянки,— схваченные по подозрению в антияпонских настроениях. Женщины использовались главным образом для Исследования венерических заболеваний.
В центре блока "ро" находилось двухэтажное бетонное сооружение. Внутри оно было опоясано коридорами, куда выходили двери камер. В каждой двери имелось смотровое окошко. Это сооружение, сообщающееся с помещениями оперативных исследовательских групп, было "складом бревен", то есть специальной тюрьмой отряда.
"Склад бревен", бывший в ведении специальной оперативной группы, делился на две части — правую и левую,— которые назывались корпусом 7 и корпусом 8. В 7-м корпусе находились мужчины, в 8-м — женщины, но так как "бревен"-женщин было меньше, то в 8-й корпус помещали и мужчин.
По показаниям подсудимого Кавасимы на Хабаровском судебном процессе, в отряде постоянно находилось от 200 до 300 "бревен", но точно это неизвестно.
"Бревна", в зависимости от целей исследований, помещались в отдельные камеры или общие. В общих камерах содержалось от 3 до 10 человек.
По прибытии в отряд всякие пытки и жестокое обращение, которому подвергались пленные в жандармерии, прекращались. "Бревен" не допрашивали, не заставляли выполнять тяжелую работу. Более того, их хорошо кормили: они получали полноценное трехразовое питание, которое иногда включало и десерт — фрукты и т. п. Они имели возможность достаточно спать, им давали витамины. Пленные должны были как можно скорее восстановить силы и стать физически здоровыми.
Получавшие обильное питание "бревна" быстро поправлялись, работы у них не было никакой. С того момента, как их начинали использовать для опытов, их ожидала или верная смерть, или же страдания, сравнимые только с муками ада. А до этого тянулись ничем не заполненные дни, похожие один на другой. "Бревна" томились от вынужденного безделья.
Одна из "бревен", учительница-китаянка, скручивала полоски бумаги и искусно плела из них маленькие китайские туфли. Другие занимались иной ручной работой. Такова была повседневная жизнь "бревен".
Но дни, когда их хорошо кормили, проходили быстро.
Циркуляция "бревен" была весьма интенсивной. В среднем через каждые два дня три новых человека становились подопытным материалом.
Позже Хабаровский судебный процесс по делу бывших военнослужащих японской армии, основываясь на показаниях подсудимого Кавасимы, зарегистрирует в своих документах, что за период с 1940 по 1945 год "отрядом 731" было "потреблено" не менее трех тысяч человек. "В действительности это число было еще больше",— единодушно свидетельствовали бывшие сотрудники отряда.
В Квантунской армии высоко ценили специальные секретные задания, которые выполнял "отряд 731", и принимали все меры для обеспечения его исследовательской работы всем необходимым.
К числу этих "мер" относилось и бесперебойное снабжение "бревнами".
Людям, когда подходила их очередь становиться подопытными, прививали бактерии чумы, холеры, тифа, дизентерии, cпирохету сифилиса и другие культуры живых бактерий. Их вводили в организм с пищей или каким-либо другим способом. Велись также эксперименты по обморожению, заражению газовой гангреной, проводились расстрелы в опытных целях.
Откармливание "на убой"
Как уже упоминалось, пленные, содержавшиеся в отряде, получали хорошее питание.
Откармливали их по нескольким причинам.
Ранее уже шла речь о том, что в отряде разрабатывались методы ведения бактериологической войны. Чтобы применять бактериологическое оружие, требовались точные данные о том, как происходит заражение тем или иным видом бактерий. При каких условиях здоровые люди заболевают чумой или холерой? В результате чего они умирают или выздоравливают? В целях изучения процесса заражения и развития заболевания для каждого вида бактерий в отряде в широких масштабах проводились клинические опыты и накапливались данные. Достоверные результаты могли быть получены только на основе длительного изучения добротного "экспериментального материала". Подопытные должны были быть здоровыми, а запасы их постоянно пополняться.
Еще одной причиной, побуждавшей хорошо и правильно кормить "бревен", были Исследования по профилактике и лечению различного рода эпидемических заболеваний.
Для ведения бактериологической войны необходимо распространить большое количество бактерий в тылу противника или на передовой. Такие военные операции, естественно, осуществлялись в японской армии "отрядом 731". Во время их проведения в результате какой-либо ошибки могла возникнуть серьезная опасность заражения японских солдат болезнетворными бактериями через кожу или пищеварительный тракт. Кроме того, после операций по применению бактериологического оружия в зараженные районы могли вступить свои войска. Если в этих условиях не иметь совершенных методов профилактики и лечения, то все это может легко обернуться трагедией. Ведение бактериологической войны становится бессмысленным, если в результате наносится вред своим.
Для того чтобы поражать войска противника, но при этом сохранять свои силы, нужно создать вакцину против чумы, холеры, тифа, разработать методы лечения сывороткой крови или же найти какие-либо другие способы медикаментозного лечения. Все это требовало многочисленных экспериментов. Поэтому "бревен" полноценно питали и поддерживали в хорошем состоянии их здоровье.
"К части подопытных, которые заболели в результате заражения их бактериями, применялись самые совершенные методы лечения, разработанные в отряде. Принимались все меры, чтобы остановить у них развитие болезни; у выживших затем брали кровь и внутренние органы для последующих экспериментов. Такие "бревна" представляли собой ценный исследовательский материал",— признает бывший сотрудник отряда.
В отряде в качестве эффективного распространителя бактерий чумы изучались крысы и паразитирующие на них блохи. Как заразить болезнетворными бактериями крыс и блох и осуществить их контакт с человеком? Каким образом распространить множество живых крыс на территории противника или на передовой? Для решения этих сложных вопросов использовалось большое количество "бревен".
Распространять бактериальные средства поражения можно не только с помощью мелких животных и насекомых. Бактерии сибирской язвы, например, или бактерии тифа можно подмешивать к пище, питьевой воде, заражать ими воду в колодцах. Разрабатывалось и испытывалось производство шоколада, булочек и пирожков со сладкой начинкой, зараженных бактериями. И для этого нужны были здоровые "бревна". От подопытных требовалось только здоровье. Больше ничто человеческое за ними не признавалось.
В отряде изготовлялись опытные образцы бактериологического пистолета в виде авторучки и бактериологического ружья в виде трости. Для испытания их эффективности тоже требовались "бревна".
Наконец, последняя причина хорошего питания "бревен" заключалась в разработке методов профилактики и лечения местных болезней, распространенных в северо-восточной части Китая.
В то время среди частей японской армии, дислоцированных вдоль советско-маньчжурской границы, появилось заболевание неизвестного происхождения — эпидемическая геморрагическая лихорадка. Предполагали, что оно вызывается неким вирусом или риккетсией, и в отряде началось исследование этого заболевания с использованием "бревен".
Еще раз о "бревнах"
Тот факт, что пленные, содержавшиеся в "отряде 731", назывались "бревнами", был выявлен на судебном процессе, который проходил в Хабаровске с 25 по 30 декабря 1949 года. "Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия" были изданы в 1950 году в Москве Государственным издательством политической литературы. Приведем часть этих материалов.
Показания суду дает Кавасима, бывший генерал-майор медицинской службы японской армии, один из ведущих сотрудников отряда, занимавший в нем посты начальника хозяйственного управления, начальника 1-го отдела (ответственного за научно-исследовательскую работу по бактериологии), начальника 4-го отдела (ответственного за производство бактерий). В конце войны он был взят в плен Советской Армией.
Кавасима на вопросы государственного обвинителя Смирнова отвечает следующее.
"Вопрос: Вследствие каких причин подготовка бактериологической войны велась в Маньчжурии, а не в Японии?Ответ: Маньчжурия является страной, сопредельной с Советским Союзом, и в случае начала войны оттуда легче и удобнее всего использовать бактериологические средства.
Кроме того, Маньчжурия очень удобна для экспериментов по изучению средств бактериологической войны.
Вопрос: В чем, собственно, заключалось это "удобство" для проведения экспериментов в Маньчжурии?
Ответ: Маньчжурия являлась очень удобной потому, что там было достаточно подопытного материала.
Вопрос: Что значит "подопытного материала"? Людей, которые доставлялись в отряд для опытов?
Ответ: Именно так.
Вопрос: Какое условное название было создано в отряде для жертв экспериментов?
Ответ: Они назывались "бревнами".
Вопрос: Эти люди содержались во внутренней тюрьме под их именами?
Ответ: Нет, они имели номера.
Вопрос: И все эти люди должны были умереть?
Ответ: Именно так.
Вопрос: Как специалист-бактериолог вы понимали, что распространение смертельных инфекций как средство войны грозит страшными бедствиями?
Ответ: Да, я представлял себе.
Вопрос: Вы понимали, что страшные бедствия, вызванные распространением чумы и других эпидемий, могли обрушиться и на нейтральные государства?
Ответ: Да, понимал" (Материалы судебного процесса..., с. 259-260).
(Дальнейшее опускается).
Бывшие служащие отряда в частных беседах также рассказывали, что пленные, содержавшиеся в специальной тюрьме, назывались просто "бревнами". В описаниях экспериментов над ними их пол обозначался знаками + и >. Слово "бревно" означало "материал для опытов".
Как допрашивали пленных
Попав в "отряд 731", пленные лишались своих человеческих имен и становились "бревнами" с номерами. Известны имена только некоторых из них. Это железнодорожник из Муданьцзяна Сунь Чаошань, плотник У Дяньсин, слесарь Чжу Чжиминь, патриот из Мукдена Ван Ин, служащий торговой фирмы в Дальнем Чжун Миньцы, член Коммунистической партии Китая уроженец провинции Шаньдун Цю Дэсы, боец советской Красной Армии украинец Демченко. Все эти люди при аресте и допросах в жандармерии и харбинском отделении спецслужбы до конца своих дней проявляли несгибаемую волю и мужество.
Так, член Коммунистической партии Китая Цю Дэсы был отправлен в отряд и зверски умерщвлен там за то, что, "претерпев пытки в японской жандармерии, он остался до конца верен своему народу и не стал предателем" (Материалы судебного процесса..., с. 425.).
Красноармеец Демченко также категорически отказался сообщить какие-либо сведения о Советском Союзе. В харбинском отделении спецслужбы его пытали, подвешивая за руки и за ноги к балке, но никаких показаний от него не добились. Тогда, как известно из материалов Хабаровского процесса, он был отправлен в "отряд 731" на верную смерть.
Перед нами написанный от руки документ жандармерии Квантунской армии, озаглавленный "Основные правила допроса пленных". Он дает ясное представление о том, какому бесчеловечному обращению подвергались люди перед тем, как стать "бревнами" отряда. Приведем лишь выдержки из этого документа (на русском языке этот документ был опубликован частично в "Материалах судебного процесса...", с. 231-233.).
Общие положения1. В настоящих положениях предусматриваются случаи производства допроса в целях сбора информации, но сюда не включается допрос преступников.
2. Лица, сдавшиеся в плен, перебежчики, захваченные шпионы противника, нарушители границы, экипажи самолетов, совершивших вынужденную посадку, или кораблей, вынужденно приставших к нашим берегам, бежавшие из плена лица, служившие ранее в нашей армии, население вновь оккупированных нами районов, а также бежавшие к нам мирные жители из сферы влияния противника допрашиваются, за исключением особых вопросов, применительно к методам ведения следствия и допроса военнопленных.
К моменту образования "отряда 731" Харбин как раз относился к "оккупированным нами районам". Таким образом, к его населению должны были применяться методы данного вида допроса.
3. Поскольку обширная и важная информация добывается легче и быстрее путем допроса пленных, чем путем засылки. разведчиков или какими-либо другими способами, всем подразделениям и штабам войск крайне важно прилагать все усилия для допроса пленных.
(Пункты с 4-го по 59-й опускаются).
60. Лицам, твердо верящим в пропаганду противника и отказывающимся дать правдивые показания, допускается обещать полное покровительство (безопасность жизни, блестящее будущее и т.д.), разоблачать пропагандистский обман противника, добиваться осознания ими нашего превосходства над ним и склонять их к перемене своих взглядов. Тех, кого удалось склонить к перемене взглядов и даче правдивых показаний, как правило, полезно использовать в дальнейшем в качестве примера при захвате таких же пленных.
"Антияпонские элементы", арестовывавшиеся жандармерией Квантунской армии, в большинстве случаев были людьми с твердыми убеждениями. В "Основных правилах" требовалось разъяснять им соотношение их сил и сил Квантунской армии с тем, чтобы заставить их изменить свой образ мыслей. Те, кто изменял его, были полезны для убеждения других захваченных "антияпонских элементов".
61. Часто ради собственной безопасности допрашиваемые сообщают хорошо известные им сведения, особенно о своих войсках, не полностью. В таких случаях следует задавать им наводящие вопросы или чем-то поощрять их, чтобы во что бы то ни стало получить достоверную информацию.
62. Иногда, в зависимости от обстановки, выгодно применять пытку, но нередко это может вызвать вредные последствия, и поэтому, прежде чем применять ее, необходимо тщательно взвесить, следует ли это делать или нет. Вместе с тем пытка должна производиться таким образом, чтобы это не имело для нас дурных последствий.
Дьявольские методы пыток
О методах пыток в "Основных правилах допроса пленных" Квантунской армии говорится следующее.
63. Пытка, причиняя физические страдания, должна поддерживаться и продолжаться таким образом, чтобы не было иных способов избавиться от страданий, кроме дачи правдивых показаний.Пытка является выгодной с точки зрения скорости, с которой сравнительно легко можно заставить лиц со слабой силой воли дать правдивые показания, но при этом имеется опасность, что допрашиваемый, чтобы избежать страданий или стараясь угодить допрашивающему, наоборот, исказит истину.
У лиц с сильной волей пытка может усилить волю к сопротивлению и после допроса оставить озлобление против империи.
64. В отношении лиц со слабой силой воли пытка обычно применяется в тех случаях, когда даже при наличии улик допрашиваемый не говорит правду, но имеются полные основания полагать, что этот человек в случае применения пытки будет говорить откровенно.
65. Необходимо иметь в виду, что способы пытки должны быть такими, чтобы их было легко применять, чтобы можно было без чувства жалости поддерживать страдания и чтобы в результате их не оставалось ни ран, ни шрамов. Однако, в тех случаях когда необходимо вызвать чувство опасения за жизнь, можно не считаться с причинением допрашиваемому вреда, но необходимо делать это так, чтобы не лишиться возможности продолжать допрос.
Если коротко суммировать все изложенное, то получится, что пытки должны быть легкоприменяемыми, на первый взгляд не жестокими, однако причиняющими большие и длительные страдания, желательно, не оставляющими следов; в случае необходимости следует методически продолжать пытку и внушать мысль: "Сейчас ты будешь убит", при этом не нужно обращать внимание на то, останутся ли следы. Иными словами, инструкция гласила: если сочтешь нужным, делай все, что угодно.
Затем перечисляются некоторые виды пыток.
1. Заставлять сидеть прямо и неподвижно.2. Заложив между пальцами по карандашу недалеко от основания пальцев, связать концы пальцев веревкой и шевелить их.
3. Положив допрашиваемого на спину (ноги рекомендуется положить немного выше), капать воду одновременно в нос и в рот.
4. Положить допрашиваемого боком, топтать ему щиколотку.
5. Ставить под полку, находящуюся на такой высоте, чтобы под нею допрашиваемый не мог стоять прямо.
6. В том случае, если допрашиваемому случайно нанесено ранение, необходимо, учитывая общую обстановку и пользу родины, принимать решительные меры, беря за это на себя ответственность.
Все это только начало, введение в элементарный курс методики пыток, применявшихся жандармерией Квантунской армии. Если же нанесено увечье, то в интересах японской армии "прими решительные меры". Убей! Мертвые не говорят. К этому последнему случаю и относилась отправка в "отряд 731".
67. При получении показаний в результате применения пыток следует проверить, не являются ли эти показания результатом стремления избежать мучений и угодить допрашивающему; в этих случаях необходимы какие-либо подтверждения правдивости показаний.(Пункт 68-й опускается).
69. О применении пыток не должен знать никто, кроме лиц, имеющих к этому отношение. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы об этом знали другие пленные. Очень важно принимать меры к тому, чтобы не были слышны крики.
Далее в "Основных правилах" речь идет о поведении пленных.
70. Во время допроса нужно внимательно следить за цветом лица допрашиваемого, его позой, движением глаз, изменением тона голоса, движением губ и другими едва уловимыми проявлениями его состояния, быть внимательным не только к его словам, но и к иным выражениям его намерений. На основании таких эмоций, как радость и гнев, печаль и удовлетворение, стыд, страх, ужас и т.п., нужно уметь разгадать попытку обмана со стороны допрашиваемого.Жалоба на жажду и просьба дать воды в большинстве случаев свидетельствует о состоянии, за которым следует признание.
Необходимо очень строго следить за поведением и выражением лица допрашиваемого. Часто попытка пленного разгадать реакцию следователя на его показания является подтверждением того, что он говорит неправду.
Таковы "основные правила допроса пленных", детальная разработка которых свидетельствует о богатейшем опыте жандармерии Квантунской армии. Уверен, что всякого, кто узнает об этом, охватит ужас.
По последнему слову техники
Строительство сооружений отряда контролировалось непосредственно штабом Квантунской армии, находившимся тогда в Синьцзине (нынешний Чанчунь). Они были построены и оборудованы по проектам, тщательно выполненным строительными подразделениями Квантунской армии, специальными японскими строительными организациями и промышленниками, работавшими на армию.
Это было особое строительство, на которое не жалели средств. Выражение "не жалели средств" вызывает представление о великолепных, роскошных зданиях. Однако роскошь сооружений "отряда 731" была особого рода.
Прежде всего, во всех зданиях — в Большом лекционном зале, в жилых помещениях, в блоке "ро" и т. д., за исключением только учебного отдела,— была проведена канализация. Столь необычный для того времени факт объяснялся тем, что Квантунская армия больше всего опасалась бактериального заражения в самом отряде, где производили в больших количествах бактерии и осуществляли крупномасштабные эксперименты.
Еще одной роскошью отряда было то, что, за исключением учебного отдела, везде, начиная с жилых помещений и кончая штабом, стояли батареи центрального отопления и было горячее водоснабжение. Стоило лишь повернуть кран, чтобы полилась горячая вода. Как в первоклассном отеле.
На территории отряда находились две электростанции с парогенераторами известной в Японии "системы Такума". Они и давали горячую воду для водопровода и отопления. Чуть поодаль от парогенераторов "Такума" стояли газгольдеры, обеспечивавшие приготовление пищи для всего отряда и получение пара высокой температуры.
В каждой лаборатории имелась индивидуальная ванна европейского типа, так что взрослый человек мог мыться в ней, вытянувшись во всю длину. В жилых помещениях были общие ванные и приблизительно в одной трети помещений имелись ванные для каждой семьи.
Питьевая вода и вода для научных исследований подавалась из артезианских скважин, пробуренных на территории отряда. Она поступала с большой глубины и была повышенной жесткости. Для смягчения воды имелась специальная система.
Служащие отряда ценили весь этот комфорт и гордились тем, что их отряд "самый чистый в Маньчжурии".
Дьявольский отряд бактериологической войны — и максимальная чистота, самые современные удобства. Казалось бы, одно противоречит другому. Но на это были свои причины.
Канализация на всей территории отряда была средством профилактики бактериального заражения. Центральное отопление было совершенно необходимо для производства бактерий, размножавшихся непрерывно круглые сутки. Для экспериментов и исследований требовалось большое количество электроэнергии и горячей воды. "Помню, в какой бы корпус ты ни зашел, днем и ночью везде горело яркое электрическое освещение",— вспоминает бывший служащий отряда.
Еще одной особенностью отрядных сооружений была их необычайно просторная планировка. Потолки везде были высокие. Трехэтажное здание блока "ро" по высоте было таким же, как современные пятиэтажные коммунальные дома в Японии.
Внешние стены блока "ро" поверх бетона были облицованы плиткой молочно-белого цвета. И когда шедший из Харбина автобус приближался к месту расположения отряда, посреди широкой равнины неожиданно, как видение, возникал белый дом, окруженный стеной.
В трехэтажном здании блока "ро" был лифт с ручным управлением, который поднимался на крышу.
Здание учебного отдела было кирпичное, а все жилые дома — бетонные и напоминали крепость. Двухэтажное здание специальной тюрьмы, куда помещались "бревна", находилось внутри блока "ро" и отличалось особой прочностью. Оно было спроектировано так, что одного поворота вентиля было достаточно, чтобы через вентиляционную систему все камеры заполнились ядовитым газом.
Служащие отряда знали, что в чрезвычайных обстоятельствах вентиль, находившийся в кабинете начальника отряда, будет повернут и все "бревна" будут мгновенно уничтожены.
Первый этаж блока "ро" служащие отряда между собой называли обычно "подвалом". Посреди всего коридора первого этажа были уложены тонкие рельсы с шириной колеи около 50 сантиметров для небольших четырехколесных вагонеток. Производившиеся в массовом количестве группой Карасавы бактерии в особых металлических сосудах транспортировались с "фабрики" на склад. Поскольку сосуды были тяжелыми, потребовались вагонетки, а для них и рельсы.
Система отрядных сооружений была продумана до мелочей. И только с одним ничего нельзя было поделать: с бьющим в нос сильным запахом разложения, который распространялся по всему блоку "ро", а временами даже ощущался снаружи.
Тошнотворный запах как бы символизировал царившую в отряде атмосферу.
Причины зловония
Одной из причин зловония был разлагающийся агар-агар. Весь первый этаж блока "ро" занимала группа Карасавы 4-го отдела, которая обеспечивала работу "фабрики по производству бактерий". Оттуда и шло зловоние.
Выращивание бактерий в отряде осуществлялось в специальных культиваторах высокого давления, разработанных генерал-лейтенантом Исии. Они были тщательно продуманы и сконструированы так, что обеспечивали в короткий срок производство большого количества бактерий. Принцип действия культиваторов был прост.
Процесс производства бактерий начинается с приготовления чистой питательной среды из агар-агара, пептонов или мясного бульона. Затем на нее помещают культивируемые бактерии. В темноте при определенной температуре они начинают быстро размножаться.
Бактерии — невидимые глазом микроорганизмы, но если несколько раз повторить процесс размножения, то в конце концов на поверхности питательной среды появятся скопления молочно-белого цвета. В таком виде бактерии предстают перед человеком.
В группе Карасавы с помощью специального ленточного конвейера автоматически извлекали питательную среду из культиваторов и особыми скребками снимали с ее поверхности размножившиеся бактерии чумы, холеры и т. д. После этого поверхность питательной среды обрабатывалась в дезинфекционных аппаратах паром под высоким давлением, в результате чего на ней полностью уничтожались все бактерии и она снова могла быть использована для их культивирования.
Питательная среда, помещенная в дезинфекционный аппарат с высоким давлением, издавала тошнотворный запах. Зловоние распространялось по всему блоку "ро", а иногда, в зависимости от направления ветра, достигало и Большого лекционного зала.
В отряде существовал еще один источник тяжелого запаха — печь для сжигания трупов, находившаяся поблизости от секционной.
Для опытов использовали в среднем по три "бревна" каждые два дня. Потом, чтобы замести следы преступлений, все трупы сжигали, а кости сбрасывали в яму, которую прозвали "костяным могильником". Сжигание происходило при высокой температуре, дыма было мало, но тем не менее тяжелый смрад из высокой трубы печи разносился в том направлении, куда дул ветер.
С трупами "бревен" всегда поступали таким образом. Было только одно исключение. Это случилось 9 августа 1945 года, когда началась эвакуация отряда и возникло затруднение: что делать с "бревнами"? Но об этом будет рассказано позже.
В отряде был виварий, которым ведала спецгруппа. Там содержались кролики, морские свинки, крысы, блохи.
Как единодушно свидетельствуют бывшие служащие отряда, на крыс и блох с точки зрения использования их в бактериологической войне обратили внимание исключительно благодаря дьявольским наклонностям начальника отряда генерал-лейтенанта Исии.
Исии считал бактерии чумы и холеры столпами, двумя основными видами бактериологического оружия. Эти бактерии выращивались по описанной выше технологии, которую разработал Исии.
Для использования бактериальных средств в войне необходимы переносчики болезнетворных микроорганизмов. Наиболее эффективные переносчики чумы — блохи. Если заразить бактериями большое количество блох и рассеять их в нужном месте, то в довольно короткий срок можно вызвать чумную эпидемию.
"Папаша Исии, используя тот факт, что бактерии чумы паразитируют на блохах, разработал оптимальный метод размножения их в организме блохи. Сейчас это считают неизвестно кому принадлежащим открытием в эпидемиологии, но в действительности его сделали генерал-лейтенант Исии и его помощники. Папаша Исии, вероятно, самый крупный в мире специалист по блохам и бактериям чумы",— свидетельствуют бывшие сотрудники отряда.
Для получения большого количества зараженных блох необходимо иметь много грызунов — крыс и им подобных. Поэтому в отряде ломали голову над проблемами их интенсивного размножения.
Спецгруппа, занимавшаяся "бревнами", одновременно ведала содержавшимися в виварии блохами, крысами, откормленными чуть ли не до размеров небольшой собаки морскими свинками. Если к ним кто-то приближался, они сверкали глазами и угрожающе ворчали. В виварии грызунов берегли.
Для отряда "бревна" были всего лишь материалом, запасы которого можно легко пополнить. Грызуны же были важной частью бактериологического оружия, которую понапрасну губить не следовало.
"Фабрика бактерий", по которой бродят призраки
Весь первый этаж блока "ро", находившийся в ведении группы Карасавы, представлял собой гигантскую "фабрику по производству бактерий", где были сосредоточены все самые значительные технические достижения и опыт отряда.
Процесс изготовления бактерий был тайной за семью печатями. Кроме сотрудников группы Карасавы, ни один служащий отряда без особых причин не мог проникнуть на "фабрику".
В здании "фабрики" находились облицованные плиткой ванная комната и комната для переодевания. Сотрудники группы Карасавы сначала переодевались, затем шли. в ванную комнату и только после этого выходили на свое рабочее место.
В комнате для переодевания они раздевались догола, затем надевали белые халаты, маску из 7-8 слоев марли на лицо, белую шапочку, резиновый фартук от шеи до щиколоток и резиновые сапоги до колен. Наряд дополняли резиновые перчатки и специальные очки. В такой одежде они входили в ванную комнату. Неглубокий резервуар был заполнен раствором карболовой кислоты. Они входили в этот раствор и шли по колено в нем. Пройдя через всю ванную комнату, они полностью стерилизовались от колена и ниже. Это была дезинфекционная река.
Процесс производства бактерий был целиком поставлен на поток. На первом этаже блока "ро", слева, находилась камера для производства питательной среды. Здесь стояли 4 больших паровых котла. В них расплавляли агар-агар, потом его помещали в котлы для приготовления питательной среды, последние же в свою очередь загружали в автоклавы, находившиеся справа по центральному коридору. В автоклавах, в которых достигалась температура от +180 до +250шС, расплавленный агар-агар полностью обеззараживался. После этого котлы с агар-агаром ставили в холодильные камеры, где он застывал. Далее его вместе с котлами помещали в стерильную камеру, где и производили посадку культивируемых бактерий.
Стерильная камера представляла собой комнату со стеклянными стенами площадью приблизительно 45 квадратных метров. Входившие в нее сотрудники должны были предварительно пройти стерилизационную камеру, представлявшую собой квадрат со стороной 7 метров. С потолка этой камеры разбрызгивалась дезинфекционная жидкость, которая обеззараживала все тело сотрудника. Это была мера предосторожности, предпринимаемая для того, чтобы на агар-агар не попали никакие другие бактерии, кроме культивируемых.
Для посева бактерий на агар-агар (питательную среду) использовался так называемый ватный помазок. Это был дюралюминиевый прут толщиной в карандаш и длиной 50 сантиметров. На конце его была намотана вата. Обильно пропитав эту вату живыми бактериями, нужно было быстро, в один прием, перенести их и равномерно рассеять на поверхности агар-агара. Эта работа требовала навыка.
Лица сотрудников, находившихся в стерильной камере, закрывали маски, на головах были надеты круглые белые шапочки, на глазах — большие очки. Никого узнать было невозможно.
Чтобы не вдохнуть живые бактерии, сотрудники не произносили ни слова и объяснялись только жестами.
Во время этой тяжелой работы с них обильно стекал пот.
Белые шапочки, белые халаты, фартуки, большие очки — медленно двигавшиеся безмолвные фигуры производили таинственное впечатление.
После завершения посева бактерий питательная среда перемещалась в культивационную камеру. Это было обширное помещение, сплошь обитое листовой медью. Камера была темной — высоко на потолке горело только две лампочки. Температура в ней легко регулировалась в пределах от +20 до + 80шС с помощью прибора, находившегося у входа. Такая регулировка была необходима потому, что для культивирования .каждого вида бактерий требуется своя температура. Некоторые бактерии размножаются в течение одного дня, другие — в течение недели. Во время культивирования открывать дверь камеры категорически запрещалось.
Получив освещение нужной интенсивности, необходимую температуру и агар-агар для питания, бактерии быстро размножались, образуя молочно-белые скопления на поверхности питательной среды. По истечении определенного времени сотрудники группы Карасавы начинали сбор бактерий. Его производили скребком шириной 5-7 сантиметров, укрепленным на конце дюралюминиевого прута длиной 50 сантиметров. Скопления бактерий соскребали в специальные химические стаканы диаметром 10 сантиметров и высотой стенок 30 сантиметров.
"На дне химического стакана находились бактерии в виде молочно-белой массы, напоминавшей сусло для приготовления японского сладкого сакэ (рисовая водка)",— вспоминает один из бывших сотрудников группы Карасавы.
Бактерии чумы, тифа, холеры, дизентерии, столбняка, туберкулеза, сибирской язвы, проказы — таков был ассортимент продукции "фабрики" Карасавы.
Питательную среду после снятия с нее бактерий снова загружали в автоклавы и после полного обеззараживания жидкий агар-агар выбрасывали. Таков был цикл производства бактерий.
При желании обеззараженный агар-агар можно было вторично использовать как питательную среду, но на третий раз он обычно терял свои питательные свойства.
Производство бактерий являлось крайне опасной работой, требовавшей физической силы, собранности и внимательности. Бывали случаи, когда сотрудник, поскользнувшись, падал и опрокидывал на себя сосуд с бактериями.
Даже при предельной осторожности рассеивавшиеся в воздухе во время технологического процесса живые бактерии могли попасть в рот. Поэтому во всех помещениях "фабрики" Карасавы лежали горки яблок. В перерывах между работой сотрудники то и дело откусывали и выплевывали кусочки яблок, чтобы вместе с ними вывести наружу живые бактерии, которые могли проникнуть в полость рта.
Многие сотрудники группы Карасавы, участвовавшие в процессе производства бактерий, гибли.
Опоясанная коридором, имеющим окна только с одной стороны здания, к тому же слабо освещенная электричеством "фабрика" даже в полдень тонула в полумраке, и среди ее работников ходила молва, что по ней "бродят привидения".
Выставка немой скорби
В отряде наряду с тюрьмой, где содержались "бревна", были еще "комнаты ужаса", вход в которые запрещался всем, кроме небольшого числа лиц. Это были: "выставочная комната" и секционный зал, или просто секционная (помещение для патологоанатомических вскрытий).
Секционная еще появится в нашем повествовании. Здесь же я расскажу о "выставочной комнате", которая находилась в здании, где размещалось хозяйственное управление (корпус 1), в левой части второго этажа.
Хозяйственное управление занималось не только кадрами, финансами и канцелярией. В его непосредственном подчинении находилась съемочная группа, фиксировавшая на 16-миллиметровой кинопленке и фотопленке многочисленные эксперименты над "бревнами". В его ведении была также группа печати, которая публиковала в виде докладов или отдельными изданиями научные данные и открытия, сделанные на основе этих экспериментов. Здесь в документах сосредоточивались все результаты опытов над живыми людьми, проводившихся в "отряде 731".
В отряде имелся огромный запас географических карт, собранных для ведения бактериологической войны. Это были не простые карты. На них подробно обозначались тактические объекты заражения бактериями: источники питьевой воды, реки, колодцы. Результаты досконального изучения военных сооружений вдоль советско-маньчжурской границы, на территории Советского Союза и Монголии подробно фиксировались на картах и обобщались в многочисленных докладах. Их составляла группа описания военных объектов, входившая в хозяйственное управление.
Хозяйственное управление, кроме того, поддерживало теснейшую связь с жандармерией и выполняло важные контрразведывательные функции, следя за тем, чтобы сведения о страшных делах отряда не просочились наружу.
В определенном смысле именно хозяйственное управление представляло собой центральную нервную систему и сердце "отряда 731".
Итак, "выставочная комната" хотя и называлась комнатой, по размерам равнялась площади трех отделов хозяйственного управления: общего, финансового и отдела кадров. Тому, кто, пройдя по коридору от хозяйственного управления, достигал "выставочной комнаты" и открывал в нее дверь, прежде всего ударял в нос резкий запах формалина, затем внезапное нервное потрясение заставляло человека зажмурить глаза.
"Тот, кто впервые входил в эту комнату, впадал в шоковое состояние, и даже видавшие виды люди, шатаясь, искали опоры",— вспоминает бывший служащий отряда.
На полках, расположенных в два или три ряда вдоль стен, стояли наполненные формалином стеклянные сосуды диаметром 45 и высотой 60 сантиметров. В формалиновом растворе находились человеческие головы. Отделенные от шеи, с открытыми или закрытыми глазами, с колышащимися волосами, они тихо покачивались в стеклянном сосуде.
Головы с раздробленным, как гранатовый плод, лицом.
Головы, разрубленные на две части от темени до уха.
Головы распиленные, с обнажившимся мозгом.
Головы с разложившимся лицом, на котором невозможно распознать ни глаз, ни носа, ни рта.
Головы с широко открытым ртом, с красными, синими, черными пятнами на коже.
Китайцы, монголы, русские...
Головы людей разных рас, мужчин и женщин, старых и молодых, смотрели из коричневатого формалинового раствора на вошедшего в комнату и обращались к нему с немым вопросом: "Почему мы здесь?"
В "выставочной комнате" были не только головы. Человеческие ноги, отрезанные по бедро, туловища без головы и конечностей, желудки и кишки, причудливо переплетенные в растворе, матки, некоторые с плодом. Короче говоря, это была выставка всех составных частей человеческого тела.
Бывший служащий отряда говорит: "Руководство отряда утверждало, что это были "препараты трупов, подобранных на поле сражения у Халхин-Гола", но этому никто не верил, потому что в результате вскрытий живых "бревен" появлялись все новые и новые экспонаты".
Были среди них и совершенно невероятные. Например, человеческая рука, отрезанная по локоть. Владельцем этой руки был служащий отряда. Раз в месяц он приходил в "выставочную комнату", останавливался перед своей рукой и долго глядел на нее.
Комната служила не только помещением для выставки, в ней также готовились публикации по разного рода научным Исследования м. Фигуры врачей, готовящих к изданию в окружении отрезанных человеческих голов результаты своих исследований, производили еще более ужасающее впечатление, чем сами головы.
"Комната усопших" и печь для сжигания трупов
"Комната усопших" размещалась между общим и плановым отделами хозяйственного управления. В "комнате усопших" с алтарем в передней ее части мерцали лампады, на стенах висели многочисленные фотографии. Это были фотографии служащих отряда, погибших в ходе разработки бактериологического оружия, его испытания и применения. Все служащие отряда, проходя мимо этой комнаты, непременно склоняли головы.
Один из них говорит: "Об этом старались молчать, но известно, что многие служащие отряда гибли. На моей только памяти от чумы скончалось более 30 человек. Каждый раз, когда кто-то заражался и попадал в госпиталь, специальные команды подвергали многократной дезинфекции все помещения отряда и делали прививки служащим и членам их семей".
Сколько служащих отряда пали жертвами проводимых в нем исследований — точно сказать невозможно, поскольку никаких публикаций по этому поводу не было. Но и другой бывший служащий отряда свидетельствует, что погибало "не менее 30 человек в год". Многие служащие своими глазами видели отгороженную веревкой часть жилых помещений отряда, куда вход был запрещен, поскольку проживавшие здесь люди погибли от бактериального заражения.
В отряде работали многие члены семей военнослужащих и вольнонаемных. По штату в отряде должно было быть 3 тысячи человек, но постоянно не хватало 500-600. Довольно много было женщин-вольнонаемных, начиная с медсестер отрядного госпиталя, но вход в блок "ро" им был запрещен.
Всех служащих отряда и членов их семей обязывали дать расписку такого содержания: "В случае моей смерти, независимо от ее причин, даю согласие на вскрытие моего тела".
Число погибших служащих отряда и членов их семей было довольно велико, и даже возник план строительства храма в память о них.
Совершенно по-иному относились к "бревнам". Среди показаний есть и такие: "Схваченная беременной женщина родила в тюрьме. Только небольшое число связанных с тюрьмой служащих знали, что она каждый день со слезами на глазах умоляла тюремщиков подвергнуть ее любым экспериментам, но сохранить жизнь ребенку. Однако в отряде не отступали от своих правил: "подопытная мать" могла родить только "подопытного ребенка". Поэтому его могли содержать только некоторое время. Конечно, и мать и ребенок были умерщвлены".
Для умерших служащих отряда предназначалась "комната усопших" — женщина-"бревно" и ее ребенок имели право только на карточку с номером и печь для сжигания трупов.
"Особая отправка"
"В оккупированной Маньчжурии мы не испытывали недостатка в людях, предназначенных для экспериментов. Ежегодно в порядке "особой отправки" в отряд поступало приблизительно 600 человек",— показал на Хабаровском судебном процессе генерал-майор Кавасима. В разряд "бревен" попадали русские, китайцы, корейцы, арестованные за сопротивление Японии и приговоренные к смертной казни. "Их все равно ожидала смерть" — таково было основание для использования их в качестве подопытного материала.
Большинство японцев слепо верили пропаганде о том, что в Маньчжурии на основе принципов "вандао" (заимствованное из конфуцианства понятие "справедливое правление") создается идеальное государство пяти наций: монголов, маньчжуров, китайцев, корейцев и японцев. Этим же обосновывала свои действия и японская военщина. Но какие бы оправдания она себе ни подыскивала, для китайцев японская армия, вторгшаяся в их страну и силой оружия пытавшаяся подчинить себе народ, была не чем иным, как армией агрессора. Сопротивляться вооруженному вторжению иноземцев естественно для любого народа и государства. В том, что "бревнами" считали боровшихся партизан, китайских рабочих, крестьян, учащихся, горевших любовью к родине и стремлением к национальной независимости,— никакой логики нет.
Но в те времена в японском народе чувство справедливости, желание смотреть правде в глаза были совершенно подавлены. А тех японцев, которые осмеливались сказать об этом, немедленно объявляли антинародными элементами и врагами государства.
Бывший служащий отряда говорит: "Мы не сомневались, что, ведем эту войну для того, чтобы бедная Япония стала богатой, чтобы способствовать миру в Азии... Мы считали, что "бревна" не люди, что они даже ниже скотов. Среди работавших в отряде ученых и исследователей не было никого, кто хотя бы сколько-нибудь сочувствовал "бревнам". Все: и военнослужащие, и вольнонаемные отряда — считали, что истребление "бревен" — дело совершенно естественное".
Однако в отряде было много узников, не имевших никакого отношения к борьбе против Японии. Харбин — город, построенный русскими, и потому большинство его населения было настроено антияпонски и дружески по отношению к Советскому Союзу. Сотрудники харбинской жандармерии и спецслужб Квантунской армии, являвшиеся выпускниками шпионской школы "Рёкуин-гакуин" ("Училище в тени зелени"), арестовывали без каких-либо на то оснований всех, кого считали "антияпонскими элементами", и подвергали их "особой отправке".
Как свидетельствуют бывшие служащие отряда, были случаи, когда жандармерия на месте арестовывала и отправляла в "отряд 731" в качестве "бревен" жен и детей, которые, беспокоясь о судьбе своих арестованных мужей и отцов, приходили узнать о них в полицию, лагерь "Хогоин" или приносили им передачи.
Все "бревна"-женщины становились материалом для экспериментов по заражению венерическими болезнями и разработке методов их лечения. В отряде этим занимались несколько военных и вольнонаемных врачей. Кстати, после окончания войны они открыли в Японии частный родильный дом в районе Токай.
Отступление от повествования. Специальное послание автора
Во время работы над книгой я получал большое количество писем. От многих бывших служащих отряда и сейчас поступают новые сведения. В последнее время моя жизнь волей-неволей переплелась с чужим прошлым.
Выявлять лицо автора в такого рода повествовании довольно нескромно. Красноречивые факты заслоняют его и сами вызывают живые отклики читателей. Однако в этом послании мне все же хочется ответить на критические замечания в мой адрес.
Прежде всего я хочу ответить на вопросы о подлиннике "Краткой схемы Главной базы Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии — "Маньчжурского отряда 731"".
Как уже упоминалось, краткая схема публикуется впервые. До сего времени единственным материалом по этой теме была схема, предложенная Хироси Акиямой в его книге "Особый отряд 731" (на русском языке книга вышла в 1958 году в Москве в Издательстве иностранной литературы). Эта схема, составленная благодаря усилиям памяти и частично воображения, в течение 36 послевоенных лет повторялась в разных изданиях, и поэтому по сей день думают, что она правильна. Это и понятно, ведь бывшие служащие отряда хранят все в тайне.
Совершенно секретная краткая схема, которую удалось сохранить бывшим служащим отряда, конечно, не может дать исчерпывающего представления о структуре отряда. Однако все предпринятые мной проверки показали, что она довольно точна.
После длительных уговоров было получено наконец согласие на опубликование ее копии. Подлинник, к сожалению, не может быть опубликован: на нем сохранились пометы составителя схемы и следы работы с ней.
Бывшие служащие отряда и по сей день намерены молчать. В конце войны они дали друг другу клятву: "Тайну отряда унесем с собой в могилу". Трудно представить себе, какие беды свалились бы на голову тех, кто предоставил схему, если бы был опубликован ее подлинник, и поэтому я вынужден дать отрицательный ответ всем, кто добивается этого.
По поводу опубликованных в этой книге имен руководителей оперативных исследовательских групп меня спрашивают, почему я не даю их полностью.
Имена руководителей даны в сокращенном виде по двум причинам. Первая — та, что группы возглавляли ученые и исследователи, составлявшие цвет японской медицины. Некоторые из них уже умерли, но многие и в настоящее время активно работают в науке и пользуются авторитетом в научных кругах Японии. Указание их полных имен повлекло бы за собой значительные социальные последствия. Моя задача — ликвидировать белое пятно в истории и правдиво рассказать о "Маньчжурском отряде 731", а не привлечь кого-то персонально к ответственности за тот или иной "опыт".
Вторая причина связана с первой. Деятельность служащих отряда не является чем-то специфичным, что не имеет отношения к Японии тех лет. Вслед за японской армией, совершившей агрессию против Северо-Восточного Китая, "осваивать" Маньчжурию отправились японские крестьяне, торговцы, ученые, рабочие, журналисты, писатели. Это было общее поветрие того времени, когда все верили, что Маньчжурия жизненно необходима Японии и нет ничего плохого в том, чтобы отнять у китайцев земли и разграбить их имущество.
Политические партии и отдельные лица, выступавшие с критикой подобных взглядов, обвинялись в нарушении "Закона об охране общественного порядка" (этот закон, известный также под названием "Закон об опасных мыслях", принят японским парламентом в марте 1925 года; он был направлен против демократического движения в Японии и урезывал права трудящихся на легальную политическую деятельность), объявлялись государственными преступниками, подвергались жесточайшим репрессиям со стороны властей, заключались в тюрьмы, гибли под пытками.
Многие ученые и исследователи, работавшие в отряде, "набив руку" на опытах, проводимых над сотнями живых людей, достигли высокого положения в медицинском ученом мире в послевоенное время.
Мне задали и такой вопрос: нет ли ошибки в названии "группа Танабэ" и не является ли она в действительности "группой Табэи"? Это не ошибка, в "отряде 731" были они оба: подполковник Танабэ, занимавшийся исследованием тифа, и Табэи, находившийся одно время на посту начальника 1-го отдела. Если бы я дал их полные имена, все недоразумения прояснились бы, но по указанным причинам я не хотел бы этого делать...
Итак, попытавшись ответить в настоящем послании тем, кто писал мне по поводу этой книги, я продолжаю свое повествование.